Теперь принц смотрел на Хестер с еще большим интересом, предпочитая не спорить.
– Мы поговорим об этом позже.
Хестер немного смягчилась.
– Ты понимаешь, они захотят пышную, помпезную свадьбу. – Он картинно закатил глаза, желая, чтобы она улыбнулась. – Будут извлечены на свет божий все королевские регалии.
– Ты не слишком уважаешь традиции своей страны, не так ли?
– На самом деле я очень уважаю свою страну, свой народ и большинство традиций. Но мне кажется, что перья на военной форме смотрятся не слишком уместно.
– Перья? – Она выглядела удивленной и наконец – Алек этого ждал долго – слабо улыбнулась.
– Боюсь, все это нелепо, но вовсе не обязательно неправильно.
– Хорошо. Дым. Зеркала. Перья. – Тут она, казалось, одернула себя и устремила на жениха внимательный взгляд. – По-твоему, люди не будут знать, что свадьба только для коронации?
– Не будут, если мы убедим их в обратном.
– Как мы это сделаем?
– Мы только что убедили Фи, разве нет?
– Она романтична.
– Тогда мы устроим романтическое представление для всех. – Алек снова ощутил сильное физическое желание и на всякий случай не стал подходить ближе и демонстрировать ей возможные варианты романтического представления. – Доверься мне, Хестер. Мы сумеем все устроить правдоподобно. Все получится. Мы сумеем изобразить безумно влюбленную пару.
Она широко открыла глаза.
– Но ведь у нас нет необходимости прикасаться друг к другу. – В ее голосе зазвучали нотки ужаса. – Ничего подобного. Мы будем очень уважительны и осмотрительны.
– Ты имеешь в виду, что не должно быть никаких публичных проявлений привязанности? – спросил Алек, с немалым трудом сохраняя спокойствие.
– Именно.
Неужели она говорит серьезно?
– Совсем никаких?
Откуда ни возьмись появилось мощное желание спровоцировать ее. Оно оказалось настолько сильным, что потрясло его самого. Ему хотелось видеть, как она краснеет, как улыбается и… кричит от страсти?
Последовавший за этим каскад мыслей – горячих, головокружительных и… неприличных – заставил его напрячься. Это вызов.
Ладно, нет проблем.
И все же не только он чувствовал эту шокирующую химическую реакцию. Магнетическая тяга была слишком сильной, чтобы оказаться односторонней. Молчание продолжалось и, похоже, даже сгущалось, и щеки Хестер стали пунцовыми. Разумеется, она ощущала то же самое, понял Алек.
Хестер в упор смотрела на мужчину, который колебался, казалось, вечность. Все ее тело было охвачено огнем. И она поняла, что должна не просто прояснить ситуацию, а закрепить ее в их соглашении. Неожиданно это показалось ей жизненно важным.
– Хорошо, – согласился он, но в его глазах плясали смешинки. – Я же не предлагал, чтобы мы начали практиковаться… или что-то в этом роде.
– Да, – с облегчением выдохнула Хестер. – Это было бы глупо.
– Совершенно верно. Мне не нужна практика. Я знаю, как целоваться.
Хестер не знала, что ответить. Она не была готова признать, что у нее умение целоваться полностью отсутствует.
– Дело в том, что нам все равно придется целоваться. Дважды, если ты сможешь заставить себя согласиться. – Он смотрел на нее со всем вниманием. – Во время свадебной церемонии, которую, разумеется, будут транслировать все телеканалы мира. – Он не сводил с нее горящих глаз. – Мы должны поцеловаться после произнесения обетов и еще раз – на пороге церкви.
– Все телеканалы? – Хестер съежилась. – Из церкви?
– Из дворцовой часовни. Это игра, в которой участвуем мы оба, Хестер.
