Самка человека, или Конец жары. Роман в стиле импрессионизма - страница 12

– Вот – «то да се»: можно как-то интересно постричься и лечить волосы какими-нибудь женскими штучками, – Саня не первый раз пытался ее перевоспитывать.

– Саань, ну, я ж если решила, все равно побреюсь. Не ты, так кто-то…

– Не я, – Санька кивнул.

Делать было нечего. Хотелось мужской дружеской рукой из каких-то инь-янских мотивов. Но не вышло. Валентина Михайловна этот способ у даосов вычитала (или у буддистов): от бессонницы, от головной боли, и вообще от всего ненужного, при чем так нужно три раза… Женя пошла к Наде, медсестре, приветливой и отзывчивой и вполне толерантной женщине. Та ее побрила.

Ловя своим черепом какие-то небывалые сквозняки, Женя посмотрела на себя в зеркало. Заранее невозможно было подготовиться к такому ужасу. Тут же вспомнилось, как – ей было лет 7 – открыв на стук папы дверь и увидев зубы, растянутые в ряд, и торчащие над ними глаза, она содрогнулась до самых пят. Правда, папа (который побрился «сюрпризом») был еще и нетрезв, что придавало характерный неспокойный блеск его глазам. Она после этого неделю боялась возвращаться домой до прихода мамы.

Зашла мамина подруга.

– Ого! Чего это ты сделала?.. Ну, ты смелая девушка. На лето глядючи. Хоть бы зимой.

– Да и так-то холодно…

– Какой он у тебя шишковатый, – изучала она, – а макушка как торчит… она двойная у тебя.

– Ну, да… Я думала, будет более правильная форма…

Женя завязывала днем всякие шарфики, а ночью, чтоб не мерзнуть – хэбэшные платочки. И усиленно втирала касторовое масло.

***

К следующей неделе мануалки, она добыла адрес, и остановилась в областном городе. Хозяйка – польская еврейка, у которой единственная дочь училась в Израиле на полном гособеспечении. И мама ждала дочку на каникулы, «на трехразовое питание: понедельник-среда-пятница». Хозяйка была натура очень творческая, курила и пила кофе сигарету за сигаретой, чашку за чашкой со своими друзьями каждый вечер до середины ночи. В один из таких вечеров, как обычно, Женя вышла продышаться и в продуктовый магазин.

К ней подошел молодой человек. Представился. Уже стемнело. Они ходили по квадрату улиц вокруг двора, болтали. Дима был простой парень без интеллектуальных изысков, но, чувствуется, добрый и не дурак. Он развелся с женой, потому что та загуляла. Любит дочку, ей 5лет. Предложил зайти к нему. Она не видела смысла. Но потом, уже озябнув, вспомнила, чем ей грозит дышать. Она согласилась с условием, что он даст ей посмотреть фильм Бертолуччи по «Культуре», а потом она сразу уйдет. Они пришли к Диме. Он усадил ее на диван, включил телевизор, они еще поболтали. Ему позвонили.

– Сейчас приедут мои друзья.

Приехали двое ребят, его же возраста, то есть около 30, «плюс-минус». Предложили поиграть в карты. Она не играет, никаких способностей к этой игре, потому что их папа – он мог бы при другом строе жизни и при условии честной игры зарабатывать этим на жизнь: непревзойденный игрок – не умел проигрывать даже нарочно, даже собственному ребенку, и научиться было нереально, интерес пропал навсегда.

Далее она не понимала, что делать, и стала придумывать как вежливо уйти. Эти двое разговаривали громко и в основном матом, «Культуру» она не слышала. Дима ушел по-хозяйски хлопотать на кухню. Одному из парней позвонила девушка, он грубовато ей ответил, что на работе. Второй спросил, а чего он её отшил, первый ответил:

– Да, привязалась, один раз с ней встречались, ей только бы трахаться – больше разговаривать не о чем. – Он искоса смотрел на Женю. Ее он уже расспросил, так же искоса глядя на нее, кто, что, откуда и где она и сколько ей лет.