Опустив их на подбородок, он подал мне руку и что-то спросил на енавском языке.
– Нужно догнать… увезли… – ответил я.
Всадники снова расступились: ко мне подвели Днистро. После избиения прикладом и прыжка из фургона он выглядел ужасно. Вся роба залита кровью, левая рука безжизненно висела вдоль тела, оттуда тоже лились потоки крови и белела кость.
При этом Днистро был невероятно весел.
– Матвей, это наши, Матвей! – крикнул он мне в лицо. – Братцы! Наши.
– Она… почему она не прыгнула? – спросил я Днистро. – Куда увезли?
– Нет бога Истинного, кроме Енели, – лепетал Днистро, не обращая на мой вопрос внимания. – Это наши, наши…
Разведчик обратился ко мне на языке, который распознал рулль.
– Вы перебежчики?
– Да.
– Маги?
Я пропустил этот вопрос. Ведь прошлые наши захватчики спрашивали то же самое.
– Маги, маги, – закивал Днистро. – Он – Матвей – вообще рукотворец.
– Хм, – сказал снайпер глядя на меня. – Ты смог колдовать даже после применения слабительного. Силён?
– Сильный, сильный парень, – закивал Днистро, хотя спрашивали не его.
– С вами был третий? – спросил снайпер.
– Да, – ответил я. – Увезли в фургоне. Надо догнать.
– Прости, брат. Её уже не вернёшь.
– Её… её, – повторял я, реально забыв имя Бленды. – Её увезли.
– Прости, брат, – повторил снайпер и поглядел в небо. – Надо уходить. Щас еропланы налетят. Хена мы тут удержимся…
Наконец силы покинули меня полностью. В глазах померкло, а в носу вспыхнула резкая боль – я грохнулся лицом на плиты площади, залитые маслом и пятнами солярки, натёкшими из магоборца.
3
Меня доставили в так называемую «разборную крепость».
Позже я заметил, что державники называли крепостью любое учреждение, связанное с функционированием их Державы. Ещё одна травма от вековых унижений, которые перенесло Енавское Княжество на той стороне Барьера.
Так-то это был обычный концентрационный лагерь. Большую его часть занимали чёрные бараки для перемещённых лиц – мирных жителей Халидейского Союза, попавших в оккупацию и вывезенных в Державу на работу. То есть – рабы.
Отдельно, в ещё более мрачных и чёрных бараках, жили пленные воины армии Союза.
Сходство этой войны с нашей Первой и Второй Мировыми наталкивало на мысль о том, что где-то в этом концлагере стояли печи для сжигания голдиварцев неправильной национальности или фабрики по изготовлению абажуров из их кожи, смотря кому уготована роль славян и евреев в этом конфликте.
К счастью, полного сходства не было.
Позже я понял, почему: в Запертых Землях все расы и национальности смешались настолько, что угнетение по этническому признаку стало невозможным.
Осталось только угнетение по признаку гражданскому: халидейцы геноцидили державников, а те геноцидили халидейцев. Заодно и всех остальных, кто не желал присоединяться к великой Енавской Державе.
Сортировка людей не единственная задача разборной крепости. В отдельном, более чистом и светлом бараке, содержались те, кого отловили при переходе через Барьер Хена. Меня поселили в камере с десятком других перебежчиков.
К этому времени мои магические силы полностью восстановились после действия «слабительного», но я пока что не стал использовать силу в полной мере.
Выпросив у охранника клочок бумаги, сделал языковой рулль, зарядив его на все языки моих сокамерников, перебежчиков, задержанных патрулями Державы или, как я, спасённых от патрулей Халидейского Союза.
Перебежчики считались ценным ресурсом – среди них могли попасться сильные маги. Но массовые побеги магов за Барьер остались в прошлом, в те времена, когда действовала секта Окончательного Ухода.
