ломбарды, кредиты, милиция,
клиники, ребцентры (раз 20 лежала).
А в конце прошлого года – новая беда —
внук стал игроманом.
Я так жить больше не могу – хочу умереть.
Слишком велика боль.
Двоих я не выдержу.
Моя национальность очень редкая в России – Алеут. Человек я мягкий и наивный. Я мама наркоманки с 27 летним стажем. Все это время живу как в аду: ломбарды, кредиты, милиция, клиники, ребцентры (раз 20 лежала). Жила только ради мамы и внука. Пять лет назад мама ушла. А в конце прошлого года – новая беда – внук стал игроманом, забросил институт, назанимал у всего города огромные деньги. Занимался с психологом – все бесполезно. Я собрала дома детей:
– Сыновья мои, простите и поймите, но я не восхищаюсь вашими подвигами, потому что я их уже не осиливаю по последствиям. Я так жить больше не могу – хочу умереть. Слишком велика боль. Двоих самоубийц я не выдержу.
– Что ты завелась-то, мам? – спросила меня старшая.
– Опера дьявола! – смеялся младший, – Ещё давай!
Я в слезах ушла из дома к моему знакомому, что жил в соседнем доме. Дойдя до двери подъезда, я орала в домофон в слезах, что мне срочно нужна его небольшая поддержка и он меня встретил и пригласил на чашку кофе. Естественно, я с ним поздоровалась у входа и он со мной.
– Здравствуйте, Александра, – сказал он, приветливо указав на открывшуюся кабину лифта в их подъезде, – проходите.
– Даже не могу представить, как вам сейчас тяжело, – заметила я, что он не в лучших настроениях, – но все же это не повод уходить из жизни. Мои дети наркоманами и игроманами становятся от безысходности и это даже не психологическая проблема, а духовная.
– Когда душа человека не занята Богом, то образуется пустота и эту пустоту каждый заполняет по-разному, – начал объяснять мне Иван, – одни употребляют алкоголь, другие сидят на наркотиках, третьих тянет на приключения и развлечения, а иные становятся игроманами – это тоже своеобразный наркотик.
– Значит не все потеряно, пока все живы, – немного воспряла я, – всегда есть шанс измениться и изменить ситуацию вокруг вас.
– Но для этого нужно попросить помощи у Господа, – с иронией обусловил Иван главный общественный вопрос, – самостоятельно вы не сможете разрулить эту проблему. Вам нужно буквально вымаливать у Господа своих родных – дочь и внука. Даже если у вас еще не хватает на это веры, то Бог укрепит вас в вере и даст силы бороться, а суицидом вы ничего не улучшите, только лишь усугубите ситуацию.
Зайдя на кухню его квартиры, он включил рубильник и поставил кофе. Мы начали болтать. – ПРОШУ ПОМОЛИТЬСЯ и оставьте свою нужду, – спокойно сказал мне Иван, – и тогда неравнодушные к вашему горю будут просить за вас перед Отцом Небесным. И я уверен, что счастье еще посетит ваш дом.
Мы попили кофе, и я только собиралась уходить, как к нему пришла, чтобы тоже познакомиться со мной Лясине.
– Александра, здравствуйте! – приветливо присела она рядом, он наливал ей в чашку её любимый напиток. Я не торопясь поведала ей свою проблему за нашей совместной беседой.
– Вы пробовали 12 шаговые программы? – спросила меня она.
– Нет, – сказала я, – сыновья сами проходили программы для реабилитации созависимых. А к чему вопрос?
– Потому что вы – увы! – созависимая?! – важно констатировала Лясине с большим ко мне презрением, – я сама – зависимая, и могу сказать, что роль семьи в реабилитации просто неоценима.
