Почему же столь высоко забирались мысли Александра Борисовича? Это хороший, как говорится, вопрос.
Накануне по телевизору он просмотрел несколько обзоров за неделю подряд. Ведущие – разные, мнения – как правило, полярно противоположные, а вот слова и выражения – одинаковые. Отчего так? И при этом каждый из солидных обозревателей в обязательном порядке ссылался на твердые мнения и убеждения «высоких источников», что называется, из «ближайшего окружения». И видные политики, политтехнологи, депутаты и министры, в одиночку и собираясь за «круглыми столами», доказывали, в сущности, одну, в общем-то, очевидную, общую истину. После обозначения которой возникал закономерный вопрос с единственно возможным выводом: почему из всех способов вести диалоги именно Россия всегда выбирала наихудший? Что происходит с нами и в мире, граждане?! Может, это по причине спонтанности и непродуманности принимаемых решений, старательно проталкиваемых снизу вверх? То есть, по правде говоря, якобы непродуманных, ибо многие такие решения напоминают известную старую байку про «киевского дурня», который «с чужого воза берэ, тай на свой кладэ», чем и славен? А почему он это «робит»? Так дурень же, сказано! Но, с другой стороны, тот же исторический анализ показывает, что подобная «политика» существовала в России во все века. Примеров – пруд пруди, от удельных князей до первых президентов…
Вот же сделал для себя вывод, а память, как нарочно, подсказывает, что президенты – это «недавнее сегодня», а в голове-то была еще череда генеральных секретарей! А пафоса! А самомнения! Видно, прав тот, кто сказал, что россиянам здорово кружат головы их поистине необозримые пространства, среди которых так несложно потерять собственную ориентацию… Ну, а где пространства, которых не окинуть оком, да и умом, – прав был Федор Тютчев, поэт и дипломат, – не понять, «аршином общим не измерить», там и Славка на далеком горизонте, – вот она, связь… Все, можно сказать, сошлось. Но удовлетворения при этом Александр Борисович не почувствовал. Во-первых, рано, восьми еще нет, а, во-вторых, вывод-то – малопривлекательный, как ни прикидывай.
И когда пришло это понимание, прозвенел телефонный звонок. Только его и не хватало… Но, в принципе, он означал, что в жизни еще далеко не все потеряно, и кто-то нуждается в нем, в Турецком. В самом деле, не Ирине же станут звонить в такую, прямо сказать, неприличную, рань?! Ну, никакой совести…
Александр Борисович торопливо снял трубку, не желая, чтобы Ирину разбудили. Ей и так нелегко, пусть поспит хотя бы лишний часок. Интересно, а кто бы это мог быть? Турецкий держал трубку на отлете, не поднося к уху и размышляя, кому он мог понадобиться в воскресную рань?
Загадки не оказалось, звонил Костя. То есть заместитель генерального прокурора по следствию, Константин Дмитриевич Меркулов, бывший – уже – шеф Турецкого. Точнее, один из шефов, но если говорить о дружбе, то второй, после Славки, который всегда и везде оставался первым. И это, случалось, вызывало ревность у Меркулова, над чем друзья когда-то подшучивали. Вот и здесь уже – когда-то… года полтора-два еще назад, оно только кажется, что вчера, а события диктуют другое…
Среди многочисленных «алло, алло» Александр Борисович легко распознал Костины интонации. Но сам факт звонка в это время настораживал, и вступать в диалог, честно говоря, не хотелось.
