– Так ведь там полно мебели! – Самсон вскинул на человека в куртке набравшийся внезапной решительности взгляд.
– Разграбили, а то, что не смогли через двери вынести, то топорами порубали! – ответил тот, потом, повернувшись к извозчику, крикнул: – Чего стоишь! Пошел!
Хлестанул извозчик лошадь и левый поводок натянул. Стала подвода разворачиваться, скрипя колесами и выбрасывая из-под них под ноги стоящим осколки мусорного сугроба.
Антон и Федор, потоптавшись на месте, вернулись в парадное. Самсон, проводив их взглядом, обернулся вослед подводе, увидел, как запрыгнул на нее человек в куртке. Может, с минуту чувствовал он себя опять насильно лишенным важной части своего тела, но потом толкнула его некая сила в спину и зашагал он поспешным шагом за подводой, зашагал, не глядя под ноги. А когда подводу быстрее лошадь потянула, то почти перешел Самсон на бег, чтобы не отстать и не потерять зрительный контакт с отцовским письменным столом. И показалось ему в этот момент, что бежит он за гробом своего отца, который подвода на Щекавицкое кладбище везет.
Вскоре подвода возле знакомого кирпичного здания остановилась. Человек в куртке зашел внутрь, а вышел уже не один, а с тремя солдатами. Сняли они стол и, как лежал он вверх ножками, так и занесли они его в помещение. Извозчик спрыгнул с козел, заглянул в открытые двери, крикнул что-то об оплате за транспорт. Вышел на его крик тот же человек в куртке, дал извозчику в руку бумажку размером с «керенку», но не деньги. Тот покрутил ее перед глазами, посмотрел вопросительно на представителя милицейского учреждения, глазами матом выругался и махнул рукой.
Проводив пустую подводу взглядом, осмелел Самсон настолько, что сам к порогу учреждения подошел и внутрь ступил.
– Куда? – строго спросил красноармеец, стоявший сразу за дверью, удерживая правой рукой за ствол винтовку, упертую прикладом в пол.
– Тут только что мой стол занесли, – попробовал объяснить Самсон. – А куда дальше, я не увидел.
– Стол туда занесли, – кивнул красноармеец на деревянную лестницу с красивыми красными перилами.
– Можно? – спросил Самсон.
– Ага, – ответил дежурный красноармеец, уважительно глянув на перебинтованную голову визитера.
Он взбежал по ступенькам и столкнулся наверху лицом к лицу с мужчиной в старом зеленом френче и в синих форменных штанах. И френч, и штаны были от разных униформ, поэтому сложить их воедино в мыслях Самсону не удалось, а под раздраженным уставшим взглядом этого человека и подавно времени на это не оставалось.
– Что вам тут? – спросил с хрипотцой мужчина.
Коротко, но сбивчиво объяснил ему Самсон цель визита, а также на ходу припомнил полученную «указівку» про реквизицию излишней мебели, где подробно описывалось, что один письменный стол на семью не является лишним, а также сообщалось, что в обмен на изъятую мебель выдавался документ. Документа ведь ему тоже никакого не дали, а стол реквизировали явно по жалобе двух постояльцев, которым этот предмет мебели спать мешал.
Выслушав визитера, поманил его мужчина в комнату и показал на знакомый стол, у которого действительно ящики опломбированы были мастичными печатями.
– Он? – уточнил мужчина.
– Он! – кивнул Самсон.
– Ну так садитесь и пишите реляцию в деталях обо всем происшествии! – сказал мужчина. И сам же принес два листа бумаги и толстый, незаточенный карандаш.
Слово, употребленное по отношению к требуемой бумаге, вызвало уважение и доверие. У Самсона промелькнула даже надежда на положительный исход этого дела.
