– Ну что же, – вновь заговорил Авдеев, – Пока я вижу, что наш эксперимент проходит вполне удачно. Двигаясь таким образом, постепенно выкладывая, один за другим, части пазла ваших воспоминаний, вы будете цеплять их друг за друга, дополнять, и, вполне вероятно, сложится общая картина, с тем недостающим фрагментом, из-за которого произошла наша с вами встреча, – Авдеев даже улыбнулся, заканчивая эту фразу. – До того момента не вижу смысла вашей аудиенции со следователем. Вы согласны?
– Да о чём мне с ним разговаривать, если я ничего не помню… – согласился Владимир. Всё пока совпадало с его собственным планом.
– Тогда, пожалуй, на сегодня закончим, отдыхайте. А нам ещё работать с другими пациентами. Всего доброго.
– И вам, – машинально ответил Володя.
К нему уже подходили амбалы. Они развернули каталку и перевезли его обратно в ту же палату, которая, однако, несколько преобразилась за время его отсутствия. Кровать передвинули к правой стене. Слева появились пластиковые стол и стул. На столе стояли суп, пюре с котлетой и, видимо, компот. Всё в картонной одноразовой посуде.
Амбалы расстегнули ремни, фиксировавшие ноги в каталке, легко, как пушинку, подняли Владимира с кресла и пересадили на кровать. Затем молча удалились вместе с каталкой. Сидя на кровати, Вова повернул голову налево и обнаружил ещё один, ранее не замеченный, дверной проём в боковой стене. Он поднялся на ватных ногах, затекших от длительного сидения, и, покачиваясь, подошёл к нему. Двери не было. За проёмом обнаружился небольшой санузел – унитаз и раковина. «Какая-то ВИП-психушка», – пронеслось у него в голове. Развернувшись, он заметил в противоположном углу под потолком глазок камеры наблюдения, которая явно контролировала всё помещение, включая большую часть санузла. «Какая-то ВИП-психушка», – закрепил Володя свою мысль и отправился поглощать содержимое тарелок и компот. Ел он, таращась на окно, полностью закрашенное снаружи белой краской, а закончив, добрался до кровати и лёг разглядывать потолок. Тут всё было без изменений. Всё тот же белый цвет. Он по-прежнему медленно вращался по часовой стрелке. Лёгкое ощущение падения – на месте. Звонарь, гад, тоже без дела не сидит.
Остаток дня ничем примечательным не запомнился. Довганик мог свободно распоряжаться своими апартаментами, но перемещение давалось с большим трудом. Предположение подтвердилось – на бедрах красовались огромные синяки, видимо, от удара бампером. В санузле обнаружилось полное отсутствие туалетной бумаги, однако душевая лейка на стене рядом с унитазом однозначно намекала на необходимость привыкать к китайскому формату оптимизации гигиенических процедур.
На ужин подали разогретые пюре с котлетой, видимо, оставшиеся с обеда, и чай. Владимир с трудом добрёл до стола и отрешённо поел. В окне продолжали показывать белый прямоугольник. Полная информационная изоляция. Ни смартфона с бесконечными уведомлениями мессенджеров о поступлении «типа прикольных» видео и картинок, ни навязчивого музыкально-рекламно-новостного фона из радио в машине, с экранов в поезде метро, из телевизора дома, из компьютера на работе, из хрен знает откуда в супермаркете. Просто ноль поступающей информации. Пустота! И… как будто что-то изменилось. Несмотря на долбаный колокол, падение и головокружение – как будто настало неосознаваемое, но долгожданное расслабление. Сон.
