Каждый раз, когда кто-то просил меня назвать мои положительные качества, в первую очередь я говорил, что я доброжелательный, и я искренне считал, что это самое лучшее качество в человеке. Это мне объяснил отец, еще когда я учился в школе и пообещал, что понимание этого факта будет помогать мне в жизни. В тот момент я, наверное, не совсем это понял, а вот потом, шли годы, и я все сильнее убеждался в его правоте. Мой отец вообще на удивление проницательный человек. Поэтому, когда у меня возникали вопросы житейского характера, которые я не мог сам решить, я всегда обращался к маме, потому что она по-житейски мудрая и смекалистая женщина, а когда у меня появлялись какие-то моральные дилеммы, с которыми я не мог справиться в одиночку, я обращался к отцу.
Так вот, о доброжелательности. Доброжелательность не равнозначна доброте. Доброта – это статичное качество. Можно быть добрым и любить котят, но беспричинно ненавидеть всех и каждого на своем пути. Я согласен, не все люди заслуживают любви, это очевидно. Но почти все заслуживают того, чтобы к ним относились доброжелательно. Доброжелательность – это умение не судить людей по одежке. Это умение ко всем относиться заведомо хорошо, вне зависимости от того, что еще может случиться между вами в будущем. Поэтому я, пожалуй, это качество в людях всегда ценил выше, чем ум и честность.
В общем, я нашел какой-то автобус, направляющийся в город, и устроился у окна, глядя на проносящийся за окном пейзаж. И больше всего меня поразило то, что этот город никак не вязался с тем, что рассказывали о Мексике. Это был крупный мегалополис, с современной архитектурой и совершенно нормальными людьми. И никаких бандитос. Или мне просто повезло? В общем, он выглядел как любой большой столичный город. И над городом плыл густой серо-желтый смог, поэтому после кристально чистого воздуха Аляски я закашлялся, сойдя с автобуса в оживленном центре одной из самых крупных агломераций мира.
Через десять минут я оказался на огромной площади, по разным сторонам которой высились кафедральный собор и национальный дворец, а еще торчал флагшток с национальным флагом. И еще на площади была то ли ярмарка, то ли рынок, в общем, от людей было не протолкнуться. Я взирал на этот жужжащий улей со смешанным чувством восхищения и паники, а потом вдохнул поглубже и нырнул в самую его гущу.
Перейдя площадь во всех возможных направлениях, я выскочил в одну из прилегающих к ней улиц и слегка перевел дух. За то время, что я провел на Аляске, я совершенно забыл, что значит ходить по городу, где тебе в затылок дышит двадцать миллионов человек. А еще у меня не было карты, да и плана действий тоже, так что я чувствовал себя, мягко говоря, потерянным. И мне сразу вспомнилась Джой. Мне нравилась ее компания, с ней было легко, ну, в некотором роде. А как она сама выдерживала все свои путешествия в полном одиночестве? Ну, ладно я, я парень, я привык, но она? И ведь она всегда путешествовала в одиночку, совсем как я! Мы вообще во многом были похожи… ну, за исключением того, что она была сумасшедшей.
Я понял, что давно не ел, и решил, что, раз уж я в Мексике, надо было ловить момент и искать настоящую мексиканскую еду. Я брел по какому-то улице, названия которой я не знал, да и не стремился узнать, в полной уверенности, что заблудиться в городе, который ты все равно не знаешь, невозможно. Как вообще можно сбиться с пути, если у тебя нет ни начального, ни конечного пункта маршрута?
