Самый достойный герцог - страница 3

Себастьян сейчас с удовольствием метнул бы в старуху стрелу. Неужели ему и после смерти отца предстоит до конца дней жить в его тени? Ощущение такое, будто что-то вонючее прилипло к подошве и это что-то никак не соскоблить.

– Прошу меня извинить, леди Колфилд, я только приехал и не успел выразить почтение хозяину и хозяйке.

Коротко кивнув, он направился в отдаленный уголок зала, где через несколько минут успокоился и продолжил разглядывать публику в поисках матери.

Тщетно потратив на это некоторое время, Себастьян начал нервничать. Многие из гостей пытались поймать его взгляд, но он намеренно не поддавался, не желая давать повод подойти и начать разговор. Особенно быстро он пробегал глазами мамаш юных девушек, которых было легко узнать по настороженным лица и цепкому взгляду хищника.

Возможно, мама не в бальном зале, а в одной из комнат для отдыха или действительно еще не прибыла, решив следовать модному правилу появляться к разгару вечера.

В зале было жарко и душно из-за большого скопления людей, и герцог решил переместиться в малую гостиную.

Он пробирался сквозь плотную толпу, стараясь не обращать внимания на шепот за спиной, что было, к сожалению, совершенно невозможно.

– Смотрите-ка, здесь Мабери…

– Бог мой, вылитый отец…

– Судя по слухам, сходство не заканчивается внешностью…

– Нам-то известно, каков он…

– Пять лет, – пробормотал под нос взбешенный Себастьян.

Прошло пять лет, а свет еще не забыл об отце. Но, возможно, молодой Мабери прощен, ведь стал наследником титула. Однако разговоры, похоже, никогда не закончатся.

Отец в его детстве был почти идеальным, любящим и заботливым. Себастьян отвечал ему сильной любовью. С матерью мальчик проводил мало времени, ведь его миром был Чарльз Уэйкфилд, в нем было все, чего он так желал. Отец научил сына ездить верхом и охотиться. Повзрослев, Себастьян стал предпочитать охоте другие развлечения, а верхом катался уже не с отцом. В юности он был беспечным повесой и не стремился выглядеть иначе. В конце концов, он может позволить себе все, ведь он наследник герцогства.

Чарльз Уэйкфилд, в свою очередь, жил удовольствиями, от которых тоже не собирался отказываться. Мир рухнул, когда отец погиб в драке в борделе. Отец, которого он обожал, оказался большим любителем женщин и еще бо́льшим транжирой. Сундуки Мабери были пусты, дела шли из рук вон плохо. Любовь к отцу умерла мучительно, но быстро.

После… Себастьян нахмурился и сглотнул ком в горле. Он никогда так не поступил бы. Не посмел бы поставить своим поступком в ужасное положение близкого человека. По этой причине он поклялся никогда не жениться, род Уэйкфилдов закончится на нем. Так будет лучше.

Он медленно шел в другую часть бального зала. Смех становился все громче.

– Ах, вы так умны, милорд, – произнес гнусавый женский голос.

Себастьян остановился и поморщился. Слова, должно быть, слышали все присутствующие.

– Это ведь они, так? – спросил мужчина за его спиной.

– Кто? Сестры Гарднер? – оживился второй.

– Нет, нет, те американки.

Американки? Здесь, на балу у Хоутона?

Любопытство заставило Себастьяна обернуться и проследить за взглядами стоящих за ним мужчин. В противоположном углу зала он разглядел двух молодых женщин в окружении великолепно одетых кавалеров. Первым увидел лицо симпатичной блондинки, она как раз широко улыбнулась собеседнику. Затем герцог посмотрел на вторую, стоящую рядом. У нее было выражение человека, у которого не было выбора, кроме как находиться здесь и слушать разговоры. Бросились в глаза ее темные локоны, искусно уложенные и блестящие, переливающиеся в свете канделябров, словно отполированное дерево. Шандалы же подсвечивали и кремового цвета кожу, отчего девушка казалась воздушной, словно бесплотной. Она не была красива в классическом понимании, но было в ней нечто удивительное, заметное даже на большом расстоянии. Интересно, какого цвета ее глаза?