– Игорь, – представился он.
– Сочувствую вам от всей души, – с улыбкой подыграл я. – Ни один мужчина планеты не должен подвергаться таким суровым испытаниям.
Наконец-то получилось осмотреть помещение – стандартная «комната» бомбоубежища. Вдоль стен – двухъярусные койки, тут и там – ящики и металлические шкафы.
Цель нашего прибытия сюда – познакомиться с будущими «предателями», потому что с завтрашнего дня, на базе все того же отданного под мои музыкальные проекты здания, стартует работа над «Аббой».
– Товарищи, – в горле встал ком. – Я буду из телевизора орать на весь мир о том, какие вы подлые твари и…
Голос дал петуха, настроение полетело в помойку. Жалкий. Это вот они тебя жалеть должны, Сережа?
– По*уй! – сморгнув выступившие слезы, оборвал я сам себя. – Работа такая.
– Правильно! – хлопнул по плечу Игорь.
– Все хорошо, Сережа, – мягко улыбнулась Аня.
– С такого трамплина мы высоко взлетим, – улыбнулась и Света. – Прямо туда, где панические вопли обиженного малолетки вызывают только презрительный смех.
И презрительно заржала. Понял вас, ребята. Спасибо.
Из секретного поселка мы отправились в Кремлевскую больницу, проведать маму – семья приходила к ней днем, а занятый сын не смог, поэтому нужно компенсировать. Да и хочется – соскучился!
– Привет! – обнял лежащую в той же палате, одетую в халатик маму. – Извини, работа.
– Трудоголик мой! – не обидевшаяся родительница чмокнула в щечку сначала меня, потом Виталину.
– Как дела-то? – опустившись на стул рядом с кроватью, спросил я.
– Скучно, – поморщилась мама. – Токсикоз прошел, но меня все равно теперь до самого конца не выпишут, – пригорюнилась, хитро стрельнув в меня глазками – мол, спроси.
Спросил:
– Почему?
– Потому что экспериментальный секретный аппарат в НИИ инструментов и оборудования показал, что здесь, – с характерной для беременных дам полной любви улыбкой к еще не появившимся на свет человечкам она положила руку на животик. – Бьется три сердечка.
– Охренеть! – восхитился я. – Точно придется еще одну квартиру захватывать!
Вселенная не мелочится!
– Скорее всего – мальчики, – добавила новостей мама.
– Поздравляю! – Виталина расцеловала родительницу в щечки.
– Одного отдадим в спорт, второго – в науку, третьего – в политику, – распределил я будущие семейные активы.
– Куда захотят, туда и пойдут! – одернула меня мама.
– Само собой! – иронично покивал я.
Настроение прямо поднялось, потому что про УЗИ в «инфобомбе» тоже было. Значит – старшие товарищи продолжают работать! Значит, доверие к куче зловещих предсказаний и пожеланиям кое-кого ликвидировать тоже будет иметь место быть – в определенных рамках, разумеется. Кто тут молодец? Сережа молодец!
Посидев с мамой еще полчасика, дождались ключевого вопроса:
– А вы пока не… – и родительница осеклась и покраснела.
– Пока не, – подтвердил я. – Но когда-нибудь обязательно.
Теперь покраснела Виталина. Это почему вообще? Странные они, эти девочки.
Просидев до темноты, были вытолкнуты самой хозяйкой палаты – «завтра в школу с утра, допоздна не засиживайся!» – и отправились домой.
– Пятерых я не хочу, – как только мы остались наедине, безапелляционно заявила Виталина.
– Перебор, да, – покивал я. – Я бы двоих хотел – мальчика и девочку.
– Согласна!
Как только вошли в квартиру, зазвонил телефон.
– Судоплатовы.
– Сережа, здравствуй, – раздался из трубки усталый голос Фурцевой. – Помнишь ты говорил, что не хочешь за границу?
