– А разве это не моё преимущество? Противник всегда будет меня недооценивать.
Дэкстер усмехнулся одним уголком рта:
– С удовольствием буду за этим наблюдать.
Меня поздравляли, чему я была немало удивлена. Мы же продули, какие поздравления? Но Шэпард разъяснил, что так близко к Саммерсу ещё никто не подбирался, так что мы вполне можем считать это победой.
А я не чувствовала ничего. Похоже, меня настигал откат от стимулятора. Жаль, не захватила с собой ещё один. Ну разок-то можно и пренебречь правилами?
– Сколько оболочек вы видели вживую? – спросил Саммерс на утренней летучке. – Блэйк?
– Семь.
– Лу?
– Пять.
– Дин?
Я открыла рот и зависла. Видела я, пожалуй, больше полсотни, ведь с самого детства бывала у сестры в исследовательском центре и наблюдала за её работой. И первую оболочку я вскрыла клинком брата там же – из расходных. Ветры раскрывали дары своих детей самым простым и эффективным способом. Но это была Шарлотта. А Чарли родом из глубинки, она не могла видеть столько. Тут же всплыл в голове совет бабушки: когда врёшь, не обманывай на полную, говори почти правду, но под другим углом.
– Дин? – повторил командир.
– Двенадцать, – ответила я. Вскрыла. Столько оболочек я вскрыла в жизни, считая ту, что была на первом задании, за эту цифру и буду держаться.
– И где же? – уточнил он. Подозревает во вранье? Смутила цифра больше, чем у остальных?
– Была на экскурсии в исследовательском, у Евангелины Ветер.
– Ну конечно, Ветер, – хмыкает Саммерс. – Что есть общее у всех оболочек, Дин?
Ясно, что он спрашивает не академические знания, они у всех одинаковые. Я задумалась. Выводы? Что-то необычное? Сестра наверняка говорила что-то интересное, чтобы я могла блеснуть эрудицией.
– У них есть что-то типа коллективного сознания или общей памяти.
Дэкстер прищурился:
– Поясни.
– Ну, например, они боятся клинков, даже не зная их предназначения. Новая оболочка шарахнется от нашего оружия так, словно ей кто-то об этом рассказал. Разве это не странно? Если предположить, что сбой во время смерти мага – это не просто нарушение, а болезнь, причём идущая от одного нулевого пациента или источника, то… Не совсем понимаю, как объяснить. Словно оболочка вместе с заразой получает ещё и набор инструкций, как выжить. Постарайся затеряться в толпе. Обмани семью, чтоб никто не заподозрил. Держись подальше от ловцов и их оружия…
– Интересно, – сказал Дэкстер, и я вскинула на него удивлённый взгляд, потому что мне почудилась угроза. Он буквально сверлил меня взглядом. – И всё это рассказывают на стандартных экскурсиях?
Тьма! Это рассказывают на семейных ужинах в доме Ветров.
– Учёные любят отвечать на вопросы, если задавать их с должным почтением, – выкрутилась я.
Правда, создалось впечатление, что командир не поверил. Но продолжил для всех:
– Итак, оболочки. На заданиях вам предстоит быть максимально осторожными. Не стану говорить, что они опасны – вы это и без меня знаете. Со свежей оболочкой вы можете справиться, с опытной – не факт. Но я понимаю ваше горячее желание получить свой первый клинок, поэтому договариваемся так. Если оболочка новенькая, то вам будет предоставлен шанс её вскрыть. Действуем в команде, слушаемся распоряжений старшего. Но если оболочка опытная – вы не суётесь. Это ясно? Страхуете, фиксируете, но сами на рожон не лезете. Вы сможете получить не один клинок, только если останетесь живы. Стать ловцом, который отчалил во тьму со штатным клинком на руках – это позор. И для вас, и для отряда. Все уяснили, повторять не надо?
