– Вот об этой другой я и хотела поговорить.
И я улыбнулась, глядя на жениха. Он уже не злился, а вновь напоминал того Амадора, который провожал меня вечерами до корпуса, слушал мои сказки в компании магического зверья, катал на гиппогрифе и смотрел влюбленным взглядом. И он только что назвал меня красивой и талантливой… Впрочем, не стоит отвлекаться, а, как говорит декан Матеуш, надо резать, не дожидаясь перитонитов. Набрав в легкие побольше воздуха, зажмурилась и выдохнула признание:
– Амадор, я твоя невеста Элиска Кошмарек! Она… То есть я… Одним словом, одно лицо!
Ректор вдруг рассмеялся:
– Лиска, что за фантазии?! Твое лицо я точно с другим не перепутаю. Правда, невесту я видел только на портрете, но поверь, у вас с ней нет ничего общего. Не стоит ничего придумывать и ревновать. Я не испытываю к невесте никаких чувств.
– Амадор, я и есть твоя невеста, дочь аптекаря! – настойчиво повторила, предприняв еще одну попытку. – Понимаю, в это трудно поверить, но…
– Трудно поверить?! – разозлился любимый ректор. Он ринулся к шкафу и закопошился в нем: – Я не знаю, чего ты добиваешься, но не стоит лгать! Я ненавижу ложь!
Я опешила. Да он… Да я… Я всю душу перед ним вывернула, а заодно и подробности личной жизни. А он сопротивляется!
– Я невеста, которая сбежала из дома и поступила в академию, – не сдавалась я, – потому что всю жизнь мечтала о…
– Насколько я знаю, моя невеста сейчас учится в магическом пансионе. И фамилия у нее не Комарек, а Кошмарек, – припомнил Амадор, вытаскивая из шкафа какую-то картину. – Документы у тебя были настоящие, поддельные бы не прошли наш магдетектор. Но главное это!
И ректор протянул мне… мой портрет, сделанный модным столичным художником пару лет назад с дагерротипа. Вышла я на нем, откровенно говоря, не слишком удачно. И художник явно усилил «художественный эффект». Что это у меня на голове? Какое-то птичье гнездо цвета пожухлой листвы! А платье? Оно же подчеркивает все недостатки: пухлые руки, отсутствие талии, а заодно и груди… На носу гнездятся уродливые очки с двойными стеклами. А какой раздраженный взгляд! Очевидно, папенька заснял меня в лаборатории, когда я проводила очередные опыты. Вон и колба в руках.
– Видишь? Видишь?! – тряс у меня перед лицом портретом Амадор. – У тебя нет ничего общего с моей невестой! Совершенно другой цвет волос. У тебя локоны жемчужные, здесь же не пойми какого цвета. А фигура? А нос?!..
– А что не так с носом? – поинтересовалась я. Нос как нос.
– У девицы Кошмарек нос картошкой, а у тебя маленький и изящный. – Амадор перевел глаза с портрета на меня и тепло улыбнулся: – И щек у тебя таких нет, и губы ты не поджимаешь, и взглядом не сверлишь, а нежно смотришь, словно ласкаешь…
Щек нет, потому что я похудела, бегая за горгульей, а заодно и за ректором. Губы поджала, потому что зелье красоты не выходило, а взглядом сверлила папеньку за то, что грубо прервал творческий процесс и пыхнул мне в глаза вспышкой новомодной клап-камеры.
– Увы, твоя затея провалилась, – усмехнулся ректор и убрал портрет в шкаф, да еще сверху положил толстенную книгу «Как избавиться от злых духов». – Я понимаю, что ты ревнуешь. Признаться, я и сам сегодня вспылил на занятиях, увидев, как ты воркуешь с этим рыжим студентом.
– Но я не ворковала!.. – попыталась возразить.
Амадор взял меня за руку и потянул за собой.
– Лиска, ты мне очень нравишься. Очень. Но пока я связан обязательствами с другой, наши отношения невозможны. Твоя история с невестой была оригинальной, но попытка не удалась.
