– Нет, Темирлан, пусть едет с добром, а вечером обратно возвращается к нам со своим добром и продолжает золотить наши кошельки, – вытирая глаз от проступившей от смеха слезы, молвил Абдурахим, – мне страшно смотреть на муки, которые приходится переживать бедной лошади под весом этого толстяка.
Хоть Арслан и еле сдерживал свой гнев, захлестнувший его по причине услышанного, все же, глядя на свои пальцы, больше походившие на шужык, тот впервые в жизни почувствовал огорчение от своей внешности.
– Может быть, они правы? – подумал про себя расстроенный Арслан, и, дождавшись пока веселая пара вернется к своим делам обратно в палатку, побрел в сторону своей лошади.
Глядя на своего верного жеребца, мысли, лихорадочно захлестнувшие голову парня, непроизвольно вырывались из его уст:
– Мой верный Пойман, верно, мне и правда не стоит взбираться на тебя, – говорил, глядя на своего коня Арслан, – я нарек тебя твоим именем, мня себя своим великим предком Чингисханом, но разве у него был такой недуг? Разве обуревали его слабости, которые он не мог преодолеть?
Грусть и боль раздирали сердце молодого парня. Он понимал, что услышанное им было всего лишь мнением двух торгашей, и не более, но оно могло быть равно как ошибочным, так и верным.
– Я должен спросить еще у кого-нибудь, что они считают, – немного придя в себя, молвил Арслан, – и пока я не узнаю правду, мой верный Пойман, я буду идти, держа тебя за уздечку.
На пути парня стоял дом его друга Жанибека – чабана при дворе одного знатного бая, который как раз направлялся за скотом своего благодетеля.
– Жаке! Жаке! – зов заставил чабана обернуться, потому, как все еще стояла ночная тьма, в которой на расстоянии далее вытянутой руки ничего нельзя было увидеть.
– Друг мой! – воскликнул удивленно Жанибек, когда Арслан приблизился к нему. – Что привело тебя в столь ранний час ко мне?
– Жаке, я хотел тебя спросить, ведь ты много раз делил со мной пищу, – начал Арслан, – как считаешь ты, правильно ли я отношусь к еде?
Жанибек не ожидал такого вопроса. Глядя на своего полного друга, который еле восстановил дыхание от не столь длительной прогулки, тот вначале решил уточнить, чем именно был вызван заданный ему вопрос:
– Друг мой, ты пришел ко мне в столь ранний час, чтобы задать мне этот вопрос?
Арслан утвердительно кивнул, смотря прямо в глаза своего давнего друга, с которым его связывали былые горести и былые радости.
– Ну, коль ты спросил, Арслан, то позволь мне ответить тебе на примере скота, который я иду пасти.
Так Жанибек и Арслан пошли в сторону дома Жумабая – местного бая, чей скот пас Жанибек еще с мальчишеских лет.
Войдя в кошару, тот выгнал на улицу трех резвых жеребцов, пять коров и около десяти баранов. После же, насыпал каждому заготовленного сена и рассыпал корм.
– Смотри, Арслан, как они едят, – Жанибек пальцем показал на каждую из вышедшей скотины по очереди, – что ты видишь?
– Я вижу, что один конь поспешил поесть, в то время как два других вначале направились испить воды. Коровы же неспешно принялись жевать сено, которое ты насыпал им, но большая их часть также вначале попила воды…
– Продолжай, мой друг, ты все верно подметил, – приободряющее сказал Жанибек, дабы Арслан избавился от чувства неловкости, которое прослеживалось в его голосе.
– Бараны же вообще не торопились кушать. Казалось, вода им более интересна, нежели еда, – Арслан повернулся к своему другу. – Но чему же их пример может научить меня? И как эта ситуация даст ответ на мой вопрос?
