– Куда льешь, свинья?! – заорал Эрик, больно стукнув старика кулаком в бок. – Всю руку своим пойлом облил!
Сержант стражи Эрик Болива, конечно же, преувеличивал, на рукав его форменной куртки попало лишь несколько капель дешевого виноградного вина. Еще неделю назад он даже не обратил бы внимания на такой пустяк, но последние дни службы превратили пожилого служаку в неуравновешенного, истеричного параноика. Как и все остальные охранники его небольшого отряда, он проклял тот день, когда принц Контре поручил его заботам сопровождение взбалмошного, капризного родственника.
«Граф Нуарез молод и любит веселиться, – пояснял задачу принц перед самым отъездом из столицы. – Впереди праздники, а у графа талант влипать во всякие компрометирующие и его, и меня истории. Не спускай с него глаз, следуй за ним повсюду, мне не нужны осложнения! За безопасность юноши отвечаешь головой!»
Уже целых семь дней и ночей охрана сопровождала непоседливого гуляку во всех его разнузданных приключениях. Нервы солдат были на пределе. Каждую минуту в голову благородного отпрыска приходила новая бредовая идея, и они снова трогались в путь, как будто искушая судьбу и специально нарываясь на неприятности. Только за последнюю ночь у Эрика несколько раз возникало сильное желание связать графа по рукам и ногам, заткнуть кляпом его крикливый рот и запереть юношу в темном чулане до самого возвращения принца. Тогда бы уж точно неприятностей не было. Но, к сожалению, такого самоуправства Эрик позволить себе не мог, зато никто не мешал ему излить свой гнев на головы подвернувшихся под руку беззащитных простолюдинов.
– Дрянь какая! – недовольно поморщился граф, едва пригубив напиток и с расстройства вылив содержимое кружки на пол. – Чем гостей поишь, болван!
– Извините, ваша светлость, мы люди бедные, лучшего не держим, – пролепетал Янек, то и дело сгибаясь и разгибаясь в глубоких поклонах.
– Твое счастье, что нам уезжать, – произнес граф, окинув старика презрительным взглядом, и обратился к Эрику: – Пошли двоих, нет, троих людей за лодкой или паромом. Если кто отдавать не будет, пускай не церемонятся с мужичьем! Решили кататься – значит будем кататься! – заявил граф, стукнув кулаком по столу.
Эрик подал знак сидевшим за соседним столом стражникам, и двое, послушно кивнув, направились к выходу. Через минуту со двора послышался стук копыт, трое всадников уехали исполнять очередное пожелание сиятельного графа.
– На, выпей со мной. – Нуарез поставил перед командиром эскорта до краев наполненную кружку.
– Эту дрянь, увольте! – Эрик слегка стукнул по кружке, свалив ее на пол и разбрызгав содержимое по скамье и столу.
– Ты прав, – понимающе и с уважением смотря на солдата, кивнул граф. – Нужно проучить мерзавца, чтобы впредь неповадно было… Оттащите нахала во двор, спустите портки и всыпьте, скажем, двадцать плетей!
Эрик молча поднялся из-за стола, сгреб в охапку вяло сопротивляющегося и жалобно молящего о пощаде Янека и вытолкнул его во двор под дружный хохот графа и девиц.
– Рудольф, – обратился командир к единственному оставшемуся снаружи охраннику, – привяжи уважаемого хозяина притона к изгороди и отсчитай ему двадцать плетей… для начала!
Сидевший до этого момента спокойно и не вмешивающийся в происходящее Жак не выдержал. Господский произвол перешел все допустимые границы. Юноша попытался вскочить с табурета, но стоявший позади него стражник был начеку. Его левая рука ловко схватила юношу за копну длинных волос и рывком оттянула голову бунтаря назад. Жак почувствовал, как холодное и острое лезвие меча соприкоснулось с его горлом чуть повыше кадыка. Лишившись возможности действовать, юноша мог лишь говорить:
