– Там живёт Лилит.
– Сделаем светлого попаданца, от тьмы не убудет.
– Нет, это не баланс. Давай сделаем так: пусть это будет душа самого обычного заурядного человека, но с ярко выраженными чертами адепта порядка, и пусть он попадёт в тело адепта хаоса.
– Хм-м-м, Свет, матрёшка получается: запихнуть порядок в хаос. Но я думаю, местные нам за это ещё спасибо скажут. Им вторжение богов перемен сейчас ни к чему, мир просто не готов к таким потрясениям.
Тёма взял Свету за руку, подпитываясь её силой и взамен отдавая свою. В итоге им удалось получить практически бесконечное могущество, позволяющее создавать звёзды, планеты, материю, энергию и бесконечное пространство.
– Начинаем поиск души, – хором проговорили свет и тьма.
***
Пётр Данилович Чернов поднялся со своей постели и тяжело задышал. С каждым днём подниматься ему удавалось всё с большим трудом. Старость не радость. Но, пока у него есть силы, он упорно отказывался получать помощь от родственников. «За еду спасибо, но штаны натянуть я смогу сам», – говорил он, отмахиваясь от сыновей, дочерей и даже внуков.
В их искренности он не сомневался, он честно разделил всё по частям и заранее позаботился о завещании, проследив, чтобы все родственники ознакомились с этим. И предупредил, что что бы они ему ни говорили, он не передумает. Они и не говорили: все молча смирились с решением основателя рода и только хотели помочь.
– Пускай лучше себе помогут, – сказал Пётр, выглядывая в окно своей московской хрущёвки.
За окном шли митинги. Народ требовал перемен, требовал демократии, джинсы, жвачки, кружевные трусики и ещё одна только коммунистическая партия знает что. Пожилому мужчине было больно смотреть на всё происходящее и страшно. Очень страшно, но не за себя, а за своих потомков. Как они будут дальше жить? Он-то своё уже пожил и многое повидал: родился ещё при царской власти, пережил гражданскую войну, поучаствовал в Великой Отечественной, дойдя израненным, но живым аж до самого Берлина. Хмельной, он стоял возле рейхстага, плача сразу по двум причинам. Оттого, что война закончилась, и оплакивая своих падших друзей, которых забрала бессердечная сука – война.
Во время Великой Отечественной он служил моряком на военном транспорте, но в сорок четвёртом всё так перемешалось, что он оказался в пехоте. Армии нужны были резервы для осуществления последнего победного рывка, и она стягивала их отовсюду. Хмельная весна сорок пятого года, люди были пьяны от одного только воздуха. Все праздновали победу. На волне эйфории он тогда познакомился со своей женой, работающей санитаркой в полевом госпитале. По правде говоря, тогда он ещё не знал, что нескладная санитарка будет его будущей женой. Просто два молодых человека поделились радостью друг с другом. И от этой радости родилась другая радость. Пришлось жениться. Но Пётр ни о чём не жалел. С женой он сошёлся на любви к морю, вместе они поселились во Владивостоке, где прожили тридцать счастливых лет вместе. Жена родила ему двух сыновей и дочь. Несмотря на любовь к морю, жена боялась, что Пётр может не вернуться с плаванья, ведь море – место коварное. Но всё было хорошо, за это время дети выросли и, как это всегда бывает с детьми, разъехались по своим делам, нечасто навещая родителей.
Появились внуки. Черновы старились вместе, но, как советские люди до мозга костей ещё старой закалки, не привыкли жить ради себя. Пётр недолго уговаривал жену взять из детдома детей. Жена не упиралась. Мальчик и девочка: Володя и Ирина. Они желали поднять хотя бы ещё двоих детишек. Потом случилось несчастье: Пётр овдовел. Никто ни в чём не виноват. Не было пьяного водителя, сбившего пожилую женщину, несчастного случая по чьей-то халатности, просто инсульт с фатальным исходом. Ничто не предвещало, предугадать такое было невозможно.
