Продрав глаза, я вспомнил, что Гвард обещал увезти цветок сегодняшним утром. Ему хорошо. Небось уже надкусил целительную мякоть и выздоровел, а мне тут без лекарства страдать.
Невероятных усилий стоило сесть на постели из пушистых шкур. Зверомастера нет на острове, солнце-то скоро в зените будет. Вон, светит прямо в отверстие, пробитое природой в потолке пещерки, где я обретаюсь. Свет заливает неровный каменный пол, выложенную из поленьев кровать и колченогий столик, сооруженный из палок, скрепленных веревочками и кожаными ремешками. На столешнице глиняный кувшинчик, на пузатом боку нацарапано Лилькиным почерком «от головной боли, выпить глоточек».
Сестренка, ты умница. Куплю тебе жемчужное колье, каждая жемчужина в котором – слот для заклинания. Выздоровею, накоплю денег и обязательно куплю.
Горьковатая жидкость растеклась по пищеводу приятной прохладой. Болезненные ощущения практически моментально ослабли, освободив мыслительный процесс из-под похмельного пресса.
Решено. Больше ни при каких обстоятельствах не выпью ни капли тролльего самогона. Эту гадость даже гномы, те еще выпивохи, гнушаются принимать. Он словно жидкий огонь, точно расплавленный перец чили, выжигающий внутренности и разрушающий разум.
Против менталистов лучшего средства не сыщешь. У мага разума, вознамерившегося воздействовать на ментальный план пьяного синекожего, мозги буквально сварятся вкрутую. Выпивший тролль превращается в орущего боевые песни берсерка.
Фух, полегчало. Я умылся ледяной водой из подземного источника, протекающего по желобку возле выхода, соскоблил щетину опасной бритвой, купленной в Веспаркасте у цирюльника форта. Бреюсь по меркам имперцев часто, дважды в седмицу. Пожалуй, искупаюсь в озере. К холоду организм привык, не заболею.
Одеваясь, зацепил бугрящуюся свежую рану на предплечье. Голубая татуировка изображала переплетение водорослей и клыков – отличительный признак охотника Водяных Крыс.
М-да, неплохо вчера погулял. Аж вспоминать больно. Из разрозненных, смутных воспоминаний с превеликим трудом я составил целостную картину вчерашнего праздника.
У пристани на циновках накрыли праздничный стол. Рыба, мясо, разнообразные гарниры, фрукты, овощи, напитки. Подростки громыхали в барабаны. Под их грохот вокруг костра выплясывали синекожие девицы, выкрикивая славословия в мой адрес и адрес вождя племени.
Помнится, Гвард разделал извивающегося змееныша водяного удава и заставил меня выпить кровь, смешанную с пахучими специями и самогоном. Сырая кровь, выцеженная в костяную чашу, не самое страшное. Потом пришлось проглотить бьющееся сердце удавчика, скрепив нашу астральную связь. Отныне я один из лучших охотников, и ритуал привязывает ко мне мою первую великую добычу. Дух побежденного удава будет хранить меня, где бы я ни был.
Змеиной кровью зверомастер измазал мне щеки и лоб, нарисовав знаки духа-хранителя, и пропел длинное скрепляющее заклинание. В конце ритуала он торжественно объявил меня великим охотником племени и надел мне на шею ожерелье из зубов убитого удава.
Затем тянулись бесконечные поздравления. Меня непременно хлопали по плечам и желали, чтобы на моем ожерелье прибавлялось клыков и когтей и дома всегда было чем угостить гостя. С поздравлениями клали передо мной подарки. Кто мягкую, пушистую шкуру, кто оружие. Вождь расщедрился на копьецо с заговоренным обсидиановым наконечником. Рана от него вроде бы кровоточила, покуда не вытекала вся кровь из тела. Вещица знатная: на обсидиане и древке знаки вырезаны, похожие на схематическое изображение животных, – тролльи письмена.
