- Странно слышать в наши дни о том, как родители договариваются о браке детей, - недоверчиво покачал головой Белецкий. Кетеван фыркнула.
- О, Сандро, это Грузия! Слушай, если я тебе расскажу, как поженились мои бабушка с дедушкой, ты вообще ума сойдёшь. Бабушку просто похитили!
- Боже, - он закатил глаза. - Как это?
- В общем, бабушку - тогда ещё, конечно, не бабушку, а девятнадцатилетнюю красавицу Тинатин - увидела на улице будущая свекровь. И она решила, что такая девушка непременно должна достаться в жёны её сыну Давиду. Это был Сухуми, сорок девятый год. Впрочем, похищения невест на Кавказе и сейчас случаются, хотя законом Грузии это официально запрещено. В общем, свекровь подговаривает бабушкину соседку, и та обманом заманивает её в дедушкин дом... То есть, похищение - это не мешок на голову и поперёк седла перекинуть, самое главное - чтобы девушка оказалась в доме потенциального жениха. Это же такое пятно на репутации!
- В каком смысле? - не понял Белецкий. - Что в этом неприличного-то? Или жених сразу кидается насиловать невесту, едва она переступает порог его дома?
- Нет, конечно. Дедушка был порядочным человеком и пальцем её не тронул. Но... людям-то не докажешь! Эту фразу можно сделать девизом всего Кавказа... В общем, в дом-то бабушка вошла, а выйти уже сложнее... Ей признались, зачем заманили в ловушку, и она ответила, чтобы позвали её родителей - пусть они и решают. Но свекровь дотянула с этим аж до утра, чтобы наверняка. Расчёт оказался верным: хоть родители готовы были поддержать бабушку и забрать её домой, будто ничего и не случилось, она сама отказалась. Не хотела, чтобы на неё всю жизнь потом показывали пальцем... Так и сговорились о свадьбе.
- Обалдеть, - Белецкий покачал головой. - Что, вот так взяла и вышла за абсолютно чужого человека?
- Дедушка Дато был очень добрым и честным... и красивым, кстати, - она улыбнулась своим воспоминаниям. - Он над молодой женой надышаться не мог. У них родилось трое детей: сын и две дочери. Но мальчик умер, утонул в четыре года. Это случилось по недосмотру дедушки, и мне кажется, что бабушка сердцем так и не смогла его простить, хотя открыто этого не выражала никогда. Она просто очень сильно его любила... У них были удивительные отношения, мне они в детстве казались ужасно смешными. Бабушка постоянно ворчала на него, а он только улыбался в ответ и говорил что-то доброе. Ни разу не видела, чтобы они поссорились, поругались...
Она сцепила пальцы в замок и устроила на них подбородок, задумчиво вглядываясь в темень за кухонным окном.
- Потом, - глухо сказала она, - в девяносто втором, началась война...
Голос был бесцветным, но лицо перекосила страдальческая гримаса. Видно было, что ей тяжело об этом говорить.
- Дедушка с бабушкой до последнего не хотели уходить из дома, который сами построили. Мы с родителями уехали в первый день войны. Позже дедушка отправил бабушку прочь с семьёй друзей, практически силой заставил. Ты знаешь, как они добирались до Грузии? Пешком, через перевал... Пока они шли, мы просто не знали, где они, как, живы ли вообще... позвонить и связаться было неоткуда. Бабушка не любит вспоминать о том, что им пришлось пережить во время того жуткого путешествия. Это был настоящий кошмар... На них нападали, грабили, насиловали женщин... У людей буквально ехала крыша. У одной женщины ребёнок сорвался в обрыв, с ней случилась истерика, а муж заявил ей: "Успокойся, я тебе нового сделаю!"
