Санька при дворе князя Владимира - страница 7

В этот момент я почему-то вспомнил о своём сотовом телефоне. Обычно я не слишком уважаю эту назойливую машинку, готовую ежесекундно вывести тебя на разговоры о пустяках. Но сейчас мобилка показалась мне чем-то родным, связывающим меня с внезапно ставшей зыбкой реальностью. Слишком далеко я зашёл сюда, в эту страну любителей исторических игр…

Так и есть. Абсолютно нет связи. Да и батарея разряжена. Внутренний голос подсказал мне, что я вряд ли найду здесь зарядку для «Нокии». Впрочем, как и розетку. Поэтому я выключил телефон – про запас.

Трудно было решиться сделать первый шаг в сторону города, который я идентифицировал как Древний Киев. Съёмочных стрел «Мосфильма» или «Уорнер Бразерс» поблизости причудливых строений по-прежнему не наблюдалось, также не было видно ни Михалкова, ни Спилберга с рупорами в руках.

Впрочем, не исключено, что всё это – обыкновенная историческая реконструкция. Я сам знавал многих толкиенистов, которые, хлебнув лишку тёмного пива с гордым названием «портер», носились по лесу полчищами с воплями: «О Элберет Гилтониэль!» Ведь брали же они где-то «эльфийские доспехи» и многочисленные мечи, каждый из которых претендовал на роль «Гламдринга».

Не обращая внимания на мои утешительные размышления, в ворота города заходили толпы людей в разнообразных эксклюзивных костюмах. На конях и пешие, иногда попадались целые караваны, гружёные тюками, перемежаемые простыми телегами. Из города выходили, как правило, налегке, с довольными лицами, похлопывая себя по поясу, где звенели монеты в кошельках-мешочках. Знатные и простолюдины двигались зачастую бок о бок, но не наблюдалось, чтобы кого-то втаптывали в грязь при движении очередной «vip-колонны».

…Сделав глубокий вдох, я пошёл к дороге, которая была от меня в каких-то пятидесяти метрах. Даже если это розыгрыш, трудно придумать лучший способ его раскусить, чем оказаться в самом большом скоплении ряженых.

Ступив на грунтовку, я оказался поблизости двух благородного вида персонажей, в чёрных бархатных одеждах, которые неторопливо шествовали верхом. Слегка покосившись на меня, они продолжили прерванный разговор. Прислушавшись, я понял, что эти господа разговаривали по-немецки. Что ж, историческая игра становится международной…

Нас легко обогнал смуглый, горбоносый юноша в тюрбане на великолепном арабском скакуне. «О дивная ночь, о славный Восток! Здесь яд и булат погибель сулят, смотри, не зевай!» – почему-то вспомнилась песня из дурацкого диснеевского мультфильма. Уж больно этот всадник был похож на Аладдина.

Что-то в моей голове не стыковалось с Древним Киевом. Какие-то шейхи, немцы в бархате – мне казалось, что в столицу Русской земли должны въезжать исключительно славные ратники с красными щитами, да крестьяне в сермяге.

В этот момент с нами поравнялась телега, запряжённая крепкой, серой в яблоках, лошадью. Правил ею молодой здоровый парень, а в телеге, на рогожке, покрывавшей груз, лежал мужик с бородой и жевал яблоко. Одеты они оба были весьма нарядно – на ногах не лапти, а красные сапоги, рубахи и штаны были опрятными. Любопытный взор парнишки буквально рентгеном прошил сперва камзольных немцев, а потом и меня. Оглядев мои джинсы и свитер, возница обернулся к своему спутнику:

– Так и прёт немчура в Киев! Эти, – кивнул он на всадников, – небось послы какие-нибудь!