Светлана рассказала Валерию, а именно так зовут ее мужа, о приеме у нас. Во всех деталях, разбив речь на роли. Даже пыталась подражать интонациям и голосам. Но Валерий был скептиком и, скажем так, ходил по земле. Тем не менее, перемены, произошедшие со Светланой, заставили его призадуматься. Он для себя решил: правда – не правда, может, гипноз какой, но такая жена ему нравится больше и если эти экстрасенсы помогли наладить мир в семье, то пусть делают, что хотят. Но что любопытно, сам, сославшись на какие-то очень важные дела, сбежал до нашего прихода, чем изрядно всех повеселил.
Мы прошли в дом. Нам навстречу выбежал с веселым лаем белый карликовый шпиц с розовым языком наперевес, а за ним совершенно чудесная девчушка с абсолютно синими глазами. Будто ребенок сошел со страниц Дюны Фрэнка Герберта. Белые волосы и синие глаза, ну что еще может быть чудеснее? Белоснежный шпиц и маленькая блондинка с синими глазами. Просто фантастика. Мы с Глашей замерли и с умилением наблюдали за этой картиной. Потом нам пришлось спуститься с небес на землю, потому как шпиц подбежал ко мне, встал на задние лапы, стал требовательно тявкать и проситься на руки. При том, что синеглазая красотка, не добежав до нас пару метров, резко остановилась, потратила секунду на рассматривание и оценку гостей, решительно шмыгнула носом и подбежала к маме. Она обхватила мамину ногу и тихо спросила:
– Мама! А кто эта тётя?
– Это Глафира и Павел. Они пришли к нам в гости. Сейчас чай с тортиком будем пить. А ты хочешь тортик? – спросила Светлана.
– Хочу! – сказало блондинистое чудо. – Дядя страшный. А Глафира, она кто?
– Алина! – строго сказала Светлана. – Так не красиво говорить…
– Светлана! Не обращайте внимание! – сказала Глаша, рассмеявшись. – Просто Алина еще ребенок. А у детей чистое зрение. Они видят духовный облик людей. Жаль с годами это почти у всех проходит. Вот она и увидела наши духовные образы. Павел и вправду в духовном мире выглядит страшновато, но это его призвание и тут не до красот и бантиков.
Алина немного успокоилась, но все равно продолжала держаться поближе к маме. Мы прошли в гостиную. Рассевшись в удобных креслах, подождали, когда Светлана принесёт угощения. Алина умастилась на диван и, переводя взгляд с Глаши на меня, внимательно нас изучала. Интерес перемежался со страхом и недоверием. Детская непосредственность умиляла, вызывала приятные эмоции и будила воспоминания. При этом комок шерсти, которого, как выяснилось, звали Арчибальд или попросту Арчи, сидел с ней рядом и неотрывно смотрел на меня.
– Светлана! – сказала Глаша. – Покажите мне дом. Давайте только начнём с детской. – Глафира глянула на Алину и спросила у нее:
– Покажешь мне свою комнату?
Стремительной молнией сначала ребенок, а за ней белый комок шерсти метнулись к Глафире. Алина схватила Глашу за руку и потянула ее в коридор. На что Светлана растеряно спросила:
– А как же чай?
– Все потом! – жестким, не терпящим возражений тоном, – сказала Глафира. И все, гурьбой пошли куда-то по коридору.
Я услышал, как весь этот кагал>5 поднимается по лестнице на второй этаж и налил себе чаю. Я был пока не нужен. Сначала рекогносцировка. А танки? Танки сейчас будут заправляться чаем и выйдут на поле боя потом. Я с удовольствием взял в руки чашку из хорошего костяного фарфора известного и весьма дорогого бренда. И чай был хорош, а фарфор был вовсе чудесен. Мне очень нравится красивая посуда. При том, что современные изделия веют каким-то холодом. А вот то, что было сделано лет тридцать и более назад, всегда уютнее, что ли? Хотя, возможно, это просто моя старость подкрадывается со стариковским ворчанием и капризами.
