Лицо Гидеона вытянулось от удивления.
Я пустила контрольный выстрел:
– Тот Питт, который Рудольф, а не тот, который Брэд.
Уголки губ Гидеона легонько вздрогнули, на лице мелькнула улыбка.
– Хотя должна признаться, что его «Аметистовый снег» мне совершенно не понравился, – пылко продолжала я. – Текст слишком перегружен метафорами, не правда ли? Пока я читала этот роман, у меня всё время было такое чувство, будто за Питта его написал кто-то другой.
– «Аметистовый снег»? – повторил Гидеон. Теперь он действительно улыбался вовсю. – Ах да, мне он тоже показался слишком перегруженным. Но вот «Янтарная лавина» мне очень понравилась.
Мне не оставалось ничего другого, кроме как улыбнуться в ответ:
– Да, «Янтарная лавина» вполне заслуженно получила Австрийскую Литературную Премию. А как тебе книги Такоши Махуро?
– Ранний период творчества очень даже любопытный, но меня немного утомляет его постоянная проработка пережитых в детстве травм, – сказал Гидеон. – Из японской литературы мне ближе Ямамото Кавасаки и Харуки Мураками.
Я беззвучно хихикнула.
– Но Мураками действительно существует!
– Я знаю, – сказал Гидеон. – Шарлотта подарила мне один из его романов. Когда мы в следующий раз будем общаться на тему современной литературы, я обязательно посоветую ей почитать «Аметистовый снег» этого… как его там?
– Рудольфа Питта.
Шарлота подарила ему книгу? Как… э-э-э… как мило с её стороны. До такого не сразу додумаешься.
А что они, интересно, ещё такого делали вместе, когда не были заняты чтением? Моё смешливое настроение как ветром сдуло.
Как я вообще могла позволить себе вот так просто сидеть тут и трепаться с Гидеоном, будто между нами абсолютно ничего не произошло?
Сначала было бы неплохо прояснить некоторые важные моменты. Я уставилась на него, сама точно не зная, что именно хочу спросить.
Почему ты меня поцеловал?
– Скоро уже будем на месте, – сказал Гидеон.
Сбитая с мысли, я выглянула в окошко.
Действительно, пока мы с Гидеоном играли в умников, наш водитель отложил книгу и нажал на газ. Скоро мы должны были уже повернуть на Краун-Офис-Роу, что в районе Темпла, а именно там находилась штаб-квартира хранителей. Через несколько минут он припарковался на одной из частных площадок, рядом стоял ослепительно блестящий бентли.
– Вы уверены, что нас здесь не оштрафуют?
– Всё в порядке, – заверил его Гидеон и вышел из машины. – Нет, Гвендолин, ты оставайся здесь, а я принесу деньги, – сказал он, когда я попыталась тоже выбраться наружу. – И заруби себе на носу: что бы они не спросили – ты молчишь, я говорю. А пока посиди здесь, сейчас я вернусь.
– Время идёт, – мрачно напомнил водитель. Мы с ним наблюдали, как Гидеон скрылся между старинными домами Темпла. Только сейчас до меня дошло, что я осталась тут в качестве залога за проезд.
– Вы из театра? – спросил водитель.
– Что, простите? – какая-то тень проскользнула над нами. Или, может, мне показалось?
– Ну, костюмы у вас такие необычные, вот я и подумал..
– Нет, мы из музея, – сверху раздались странные звуки, как будто кто-то царапал металл. Словно на машину слетела птица. Какая-то очень большая птица. – Что это такое?
– Что именно? – спросил таксист.
– Кажется, на машине ворона или какая-то другая птица, – сказала я голосом, полным надежды. Но это, конечно же, была никакая не ворона, а маленькое привидение из Белгравии.
Когда оно увидело моё озадаченное лицо, кошачья мордочка озарилась победной улыбкой, и привидение выпустило струйку воды прямо на ветровое стекло машины.
