Капитан был шотландец и имел обыкновение тщательно все обдумывать, прежде чем давать ответ. Наконец, он сказал:
– Как известно вашей милости, компания «Пенинсьюлар энд Ориентал» хвалится, что они приходят в Индию за семнадцать дней. Я думаю, мы можем улучшить их рекорд. – Он выдержал паузу и, чтобы умерить собственный оптимизм, добавил: – Это если нам повезет. В ином случае – если море будет неспокойным – нам понадобится на пять или шесть дней больше, чтобы достичь Бангкока.
– Я надеялся, что это займет не больше трех недель, – сказал маркиз.
– Быть может, мы сможем удивить вашу милость, – отвечал капитан.
– Я буду очень благодарен, если вам это удастся!
Маркиз спустился вниз и переоделся к ужину, как если бы на борту был устроен прием.
Обед, приготовленный французским поваром и его помощником, китайцем, был превосходным. Прежде чем уйти к себе, маркиз снова поднялся на мостик. Там он обнаружил, что явно недооценил ту скорость, которую могла развить его яхта. С довольной улыбкой он спустился в свою каюту. Его камердинер уже разложил вещи и приготовил все для него.
– Итак, пока дела идут отлично, Добсон! – сказал он, пока слуга помогал ему снять фрак.
– Что и говорить, милорд, одно удовольствие снова пуститься в путешествие.
Маркиз улыбнулся.
Добсона он встретил в Сингапуре, но не в качестве будущего камердинера. На самом деле он был его фактотум, мастер на все руки.
Маркиз обнаружил его помощь незаменимой в незнакомых местах, которые он посещал один, а впоследствии в обществе Кэлвина Брука. Он знал, что подобно ему самому Добсон скучал в Англии без приключений.
Как только маркиз сказал ему, что они едут за границу, в глазах Добсона вспыхнул огонек. Двигался он с необыкновенной быстротой и легкостью.
Сейчас, зная, что Добсона снедает любопытство, так как он еще ничего не знал о случившемся, маркиз решил поделиться с ним.
– Я полагаю, вы знаете, что сегодня утром у меня был посол Сиама? Он приезжал сообщить мне, что мистер Брук умер.
Добсон вытаращил на него глаза.
– Вы уверены, милорд?
– Его величество король Сиама телеграфировал в посольство, чтобы сообщить мне о его смерти. – Он помолчал, чтобы придать больше веса своим словам, и затем продолжил: – Король сказал, что очень желает видеть меня, и поскольку дело не терпит отлагательств, я согласился удовлетворить просьбу его величества.
– Я бы не отказался держать пари, милорд, что мистер Брук так же жив, как и я.
– С чего вы это взяли? – спросил маркиз.
– Если бы у них на руках был труп, – объяснил Добсон, – они просто отправили бы его туда, откуда он взялся.
Маркизу это не приходило в голову, и он подумал, что Добсон верно сообразил.
В то же время он сказал себе, что очень маловероятно, чтобы король считал Кэлвина Брука умершим, если он был жив. Будет ошибкой дарить кому-то надежду только для того, чтобы жестоко ее развенчать.
Вслух он сказал:
– Я уверен, что это плохая примета – рассуждать о том, что в настоящий момент кажется невозможным.
– Нет ничего невозможного, когда речь идет о мистере Бруке, – отвечал Добсон. – Если вы спросите меня, ваша милость, я думаю, он опять взялся за свои фокусы!
– Я вас не спрашиваю! – быстро заметил маркиз. – И я намерен верить разным домыслам, пока не будет доказано обратное.
Добсон не ответил.
Когда он вышел из каюты, маркиз с раздражением подумал: «Сначала Анкана, а теперь Добсон. Все это глупости».
