Сара Джаннини: девушка в голубом платье - страница 8



В комнате Линды всё было идеально красиво. Кашемировое покрывало на кровати, шёлковые подушки, на туалетном столике стояла косметика, пузырьки с сыворотками, румяна, помады. Любимые мамины духи Dior, почти пустые. Сара взяла их в руки, спрыснула на шею. Как это, пахнуть, как мама? Потом села за её столик и посмотрела в зеркало: на лице были кровоподтёки, нос опух, глаза красные. Сара встала и подошла к шкафу Линды: это было невыносимое великолепие платьев, костюмов, всего того, чего Сара была всегда лишена: выбора. Можно было надеть джинсы и бретонский топ, а можно было надеть сарафан и набросить жакет. Туфли стояли в отдельном шкафу. И ещё в одном стеллаже – сумки.

Линда любила одеваться у «Шанель» и «Диор», ездила на светские вечеринки и пускала пыль в глаза своей поверхностной осведомлённостью. У мамы не было высшего образования, да и школу она не заканчивала. Сара даже не была уверена, работала ли когда-нибудь её мама. И недоумевала, чем Линда может заниматься целыми днями. Походив по спальне, Сара вышла в сад.

Близился вечер. Уже загорелись фонари, в Италии быстро темнеет. Сара сидела на траве и смотрела через ограду на море. Где сейчас её мама? Что она делает? А Димитрий? Вспоминает ли её? А папа? Кухарка позвала Сару ужинать, но аппетита совершенно не было. Опять на ужин есть кабачки и кускус не хотелось. Но когда Лучия была добра, то готовила пасту сицилиану: с овощами и моцареллой. Сара с нетерпением ждала, когда сможет есть и пить то, что захочет. Первое, что она попробует, это будет вино. Ей давно хотелось это сделать. Как это так получается, что люди теряют от него голову? И кофе! Будет пить его на завтрак, как все итальянцы. Сейчас ей предлагалась вода или зелёный чай. А как хотелось кофе! Такой запах у него! Лучия варила себе его четыре раза в день!

– Сколько можно звать! Сара! Ужин!

– Иду, Лучия! Иду!

Сара встала с лужайки, стряхнула траву с колен и вошла в дом.

7

Линда никуда не поехала. Отъехала в соседнее кафе и села за столик. Закурила сигарету. Взяла чашку эспрессо. Её длинные красные ногти машинально стучали по деревянной столешнице.

Линда смотрела в даль и думала о своей жизни. Вспоминала недавнюю ссору с мужем после объявления о свадьбе Сары.

– Не позволю! Не позволю разрушить мою жизнь, Даниэль! Слышишь! – Линда стучала кулаками по спине мужа, но он был твёрд и непреклонен как скала.

– Какие глупости, дорогая. Ты сама разрушила свою жизнь давно. Мы могли бы быть замечательной семьёй: ты, я и дети. Я хотел много детей. Двух мальчиков и двух девочек. Но ты их убила, даже не дав шанса родиться. Сара? Я не уверен, что она моя дочь. Ты блудница, которой мерещится любовь. И потом, мне не нужно твоё разрешение на поступки, Линда. Ты была никем, когда я тебя нашёл.

– Я не была никем! Не смей так говорить!

– А что ты мне сделаешь? Ты была пустым местом. Дурой, которую обманули. Всего 16 лет, грозила статья за продажу наркотиков. Но и я был дураком. Влюбился в тебя без памяти. Хотел, чтобы ты стала моей. Я терпел всех твоих любовников, твои депрессии, твои вечеринки. И что сейчас? Я счастлив с другой женщиной.

– С твоей пошлой француженкой?

– Меня, видимо, тянет на пошлых женщин, – Даниэль рассмеялся. А Линда готова была вцепиться когтями в его лицо с самодовольным выражение. – Тебя никто не любит, дорогая. Больше никто не любит. Может, Сара. Но и ей ты не дала шанса.