Атес? Это фамилия отца? Спросить я не успела, во дворе начал скапливаться народ. Женщины, юноши, дети, бегающие вокруг, кто-то зашел следом за нами — поднялся самый настоящий галдеж, и пришедшие люди принялись бесцеремонно рассматривать меня.
Я старалась быть вежливой, всем улыбалась, хоть и совсем не понимала, о чем они говорят. Особое внимание было, конечно же, уделено моим открытым плечам, распущенным волосам и обтягивающим джинсам. Только исправлять это или прикрываться я не спешила — под осуждающими взглядами уж точно ничего не стану менять, в краску меня таким образом им загнать не удастся.
— Добро пожаловать, мы рады тебя видеть, — приветствовала меня жена дяди на ломаном, но таком родном для меня языке.
— О, вы говорите по-русски, — тут же обрадовалась я.
— Немного. Мы с мужем и твоим отцом ходили в одно медресе, — скромно улыбнулась она мне, косясь в сторону Мусы, будто боялась что-то не то сказать.
— Эй! — резко выкрикнул кто-то, заставляя расступиться толпу.
К нам шла пожилая женщина. Сколько ей было лет, я не могла определить, но тут же предположила, что она может быть матерью моего отца и Мусы. Властная дама со смуглым морщинистым лицом медленно шла ко мне. Путь давался ей с трудом, она сильно опиралась на длинную деревянную палку, и я хотела было подойти к ней сама, но оторопело замерла от этого пронизывающего взгляда, так и оставшись на месте.
Бабушка подошла, задрала голову, прищурила глаза и продолжила смотреть на меня не мигая, будто пыталась что-то разглядеть. Вот только что? Непонятно. Быть может, отцовские черты? Неожиданно она улыбнулась и протянула мне руку.
— Поцелуй руку своей бабушке, — небрежно велел мне Муса. Я и так понимала, что нужно делать, — правильным казалось отдать дань уважения женщине, что будто держала в страхе всех вокруг и, кажется, одобрила меня.
Несмотря на морщинки, рука была мягкой и гладкой, а еще пахла молоком. Поцеловав руку, я вновь подняла взгляд и услышала непонятные для себя слова:
— Кош келдиниз, севгили торунум, — я совсем не понимала значения этих слов, но по ее улыбке могла лишь догадаться, что это было приветствие.
Про себя я старалась повторить сказанные ею слова, пытаясь запомнить и поискать потом хоть малую часть из них в переводчике. Именно сейчас я дико жалела о том, что совсем не смотрела турецкие сериалы, — а их смотрят многие девочки в моем возрасте. Раньше эти истории меня отталкивали из-за страны производства и воспоминаний о трусливом отце. Я принципиально не касалась тематики всего турецкого, и вот мое наказание — стою, ничего не понимаю, лишь неловко улыбаюсь.
Дальше бабушка сказала еще пару непонятных мне предложений, последнее из которых, кажется, было вопросительным. Я с ожиданием покосилась на дядю, и тот с недовольной миной перевел:
— Бабушка предлагает тебе отдохнуть после долгой дороги.
Все вокруг продолжали с интересом смотреть на меня; родственников было человек десять, не меньше.
— Спасибо, — неловко улыбнулась я бабушке в ответ, кивая головой в знак согласия. — А… эм-м… отец? — я неловко замялась: непривычно произносить это слово вслух.
— Он на процедурах, — живо ответил Муса, подталкивая меня к дому.
Толпа проводила меня взглядом до лестницы, что вела на второй этаж, где, по-видимому, была расположена спальная зона. Жена дяди, имени которой мне еще пока не удалось узнать, проводила меня до дальнего коридора и открыла первую дверь, за которой оказалась комнатушка с узким окном. Комната была маленькой, но уютной, а самое главное — за счет каменных стен и небольшого окна в ней прохладно, что очень актуально в такую жару.
