– Это верно, но нельзя же так категорично отказываться от родных людей и культуры. И если, к примеру, отправиться в условную Чехию, то я и ты будем всё равно испытывать стресс, но горазд меньший, чем при переезде в Зимбабве, а много стресса приведёт только к выгоранию и депрессии.
– Ну ты и загнул, в Зимбабве, – фыркнул Артём. Ему нравился этот разговор, потому что в такой полемике он умел слушать и находить что-то новое для себя, – я не предлагал шило на мыло менять. Узнавать новых людей с другими стереотипами поведения гораздо более привлекательно чем смотреть на скучные соборы. Я имел ввиду отправиться в развитую восточную страну.
– В Японию, Китай, Корею? Зачем ехать туда, где лучше? Ведь недаром есть такая поговорка, лучше там, где нас нет. Можно здесь жизнь сделать достойной, тем более что потенциальных ресурсов для хорошей жизни у нас полно.
– И как ты собираешься это сделать? Поставить во главу человека, который всё исправит?
– Ну, да, – искренне веря в свои слова, сказал Саша.
– Не смеши меня, – поморщился Артём, – народ – вот истинный показатель состояния государства, тут дело не в правителе, народ решает каким оно будет, без него невозможны любые свершения. Наполеон сам себе дорогу к славе не построил.
– Наполеон имел успех с помощью народных деяний – я с этим не спорю. Но кто сплотит этот народ? Кто показал им, что они могут быть великими? Роль одного человека очень важна для развития этноса.
– Но не решающая, вспомни того же Александра Невского. Его не раз собственный народ, который спасал, посылал нахер, хотя твой тёзка заслуживал признания и уважения за свои подвиги. Он так и не смог изменить Родину к лучшему, не смотря на то, что тоже, как и Наполеон, был великим человеком, может даже более лучшим, попадись ему французы 18 века, мы не узнаем этого.
– Возможно ты прав, не знаю, надо будет на досуге подумать, – сказал Саша, потирая подбородок левой рукой и морща лоб. Глядя на состояние, в которое погрузился товарищ, Артём прекратил разговор и обратил своё внимание на учителя, всё также продолжающего монотонно повествовать о РНК.
Саша был погружён в размышления о вышесказанном, только звонок и ритуальный бессмысленный вопрос учителя – «Вопросы есть?» – заставил юношу вернуться в реальность.
– Саша, ты идёшь с нами сегодня? – спросил Никита, подходя к Саше, клавшему учебник в портфель.
– Глупый вопрос, конечно, иду, – без промедления ответил Майтанов.
– Хорошо, удивительно, сегодня никто не слился, – удивился Остап, подошедший сзади к Никите, чем того напугал, – мне надо найти Серого, не знаете, где он?
– Посмотри на доске расписания, где 10-А сейчас, урод, нельзя так людей пугать, я старый, мне чуть-чуть осталось, – негодовал Куцов.
– Да по любому сейчас старшаки в столовке, особенно Серый, – сказал Иван. Все вышли в коридор, хорошо проветренный благодаря открытым окнам.
– Ну пойдёмте в столовку тогда, всё равно делать нечего, – сказал самую мотивирующую для молодых людей фразу Никита.
Торской оказался прав, 10-А самым последним вместе с 9-ыми и 11-ыми обедал, в том числе пацан, зовущийся в простонародье Серым. Саша, Никита, Остап, Иван, Лиза и Амелия подошли к столам, где обедал 10-А завязался разговор.
– Здорово, приятного аппетита.
– Привет и тебе не подавиться.
– У нас контроха сегодня по матеше была, жопа полная, я ничего не сделал и списать, сука, не смог.
