Дрожащими пальцами я вскрыла его, доставая наружу и читая расплывающийся за обжигающей веки пеленой текст, размывая его соленым мелким дождем.
Ты спустилась из райского сада,
Меня пленила твоя чистота.
Я полюбил тебя с первого взгляда
И не забуду тебя никогда.
Все рассыпалось каменной солью,
Все, что знал до тебя о любви,
Отзвалось опаляющей болью,
И сгорело в холодной крови.
Я не знал, что умею смеяться,
Что могу над землею парить,
Что я буду вот так улыбаться,
И с тобой до утра говорить.
Не хочу без тебя просыпаться,
Не могу я ласкать не любя,
Всю я ночь хочу целоваться,
Глубоко проникая в тебя.
Хочу слышать я стоны забвения,
Растворять их средь колющих льдин,
В глазах видеть свое отражение,
Ты – мой самый нежнейший сатин.
Я хочу, чтобы ты была рядом,
Чтобы знала, что я для тебя.
Я люблю тебя с первого взгляда,
Я не забуду тебя никогда.
Таня Лаева. Сатин. 2023
Саша. Месяц назад
Сижу и смотрю на себя в зеркало.
Снова блондинка…
Последний раз, когда я красилась в этот цвет, я сбежала со своей помолвки и из дома, и провалилась в дерьмо буквально и фигурально.
Чикаго в этом году замело, как никогда прежде. Сейчас шел легкий снег, белое покрывало ложилось на мерзлую спящую землю и скрипело под быстрыми шагами приближающейся ко мне Лилианы.
– Мам!!! – она коснулась кончиков моих светлых волос, торчащих из-под капюшона моего, который я сняла, являя ей свой новый-старый образ, – Покрасилась?
– Привет, милая. Пойдем прогуляемся, – нервно ответила я.
Смеющаяся девчушка схватила меня под мой сгибающийся локоть, и мы медленно пошли вдоль узкой аллеи под белоснежными кронами высоких деревьев нашего любимого парка с видом на Мичиган.
– Так что ты хотела так срочно обсудить?
Я затаила дыхание, ведь я хотела озвучить свое решение первой именно Лили. Решение, которое я должна была принять уже очень давно.
– Лилиана… я… – за моей нервной улыбкой прятался страх, страх быть осужденной и не понятой, страх быть вышвырнутой из ее жизни… но так больше не могло продолжаться.
– Ты меня пугаешь, ты меня так никогда не звала… мам… что случилось?
Ма-ма… – так она обращалась ко мне, ведь я любила ее, словно сама выносила и родила. Она назвала меня так одновременно с Кирой осознанно, когда той исполнилось около полутора лет. И в тот момент я поняла… я, черт возьми, осознала чудовищность допущенной мною ошибки. Именно в ту гребаную секунду, когда я была так счастлива, я начала медленно умирать с каждым днем от разрастающейся внутри черной всепоглощающей дыры, которую никто не был в силах заполнить…
Никто, кроме НЕГО… и я знаю, он чувствовал это, ведь он всегда был рядом, пусть и далеко.
Лили же относилась к Кирюше всегда как к сестренке, они были не разлей вода, и младшенькая доверяла ей все свои самые сокровенные секреты. Джейк привозил ласточку и уезжал словно мы были в разводе. Кира так и звала его «Джейк», и сколько я не учила ее, это было бессмысленно, от чего больше всех раздражался Крис, обороняя нашу семью от его любых даже попыток просочиться или узнать, как дела.
Каждый год исправно на каждый день рождения ласточки мы приходили в чертов дом, стены которого источали ледяной холод и стужу, и было ощущение, что моя кожа покрывалась тонким слоем колкого инея. Я входила каждый раз туда и едва сохраняла рассудок, и я держалась…
Черт! Но когда я узнала, что Нейт женится на Лили, я подумала… какого хрена?!
