Я предлагаю всего лишь взглянуть, как новая система ценностей смогла вторгнуться в традиционное сознание.
Традиция, традиционное сознание никуда не исчезло конечно. Оно осталось с теми казахами, которые, хоть и учили язык, но продолжали соблюдать казахский этикет, а значит и казахские ценности сохранили. Не все же казахи могли ринуться в русский город. Город конечно не русский, а туркестанский, по имени новой автономии. Но в городе все говорили на русском языке. Потому казахам, что еще при царе сбежали от бедности из аула, очень повезло. Они были первыми горожанами. Они давно знали русский язык. Наверное, они и были в числе тех, кто вернулся в родной аул на красном коне и перепугали всех баев. И так далее. «Кто тут временные?» – слазь, кончилось ваше время. По – казахски Маяковский прозвучал конечно не так. Но смысл был один и тот же. Казах, выучивший несколько слов на русском языке и пришедший с вооруженными незнакомцами, превратился в настоящего нового казахского авторитета старшину. Конечно баи и муллы не соглашались, сопротивлялись выскочка, строили саботаж. Нет, мол, мы – традиционная элита, а не вы! Но кто же устоит против целого государства? Потом с баями разобрались при коллективизации окончательно. Чтобы же казахи всем аулом ринулись в город во имя власти, такое невозможно. Во-первых, простых людей интересует не власть, а продолжение рода. То есть, кушать всех хотят. А что там можно кушать в городе? Казахи кочевники всегда пасли свой скот. Главной казахской ценностью всегда было поголовье скота. Те традиционные, кто остался, даже когда после смерти Сталина произошло послабление для миграции, для кого скот, семья, родственники остались на первом месте, можно сказать «ленивые» казахи, они сохранились. Эти «ленивые» вертелись на орбите традиции, зависли в традиционном космосе в сонном режиме вокруг своего казахского Сатурана, как и положено по традиции растили детей. Много детей. А что еще завещают всему народу предки? Только размножение. От переизбытка сыновей новые, теперь совсем не жатаки, а просто самые «лишние», старшие в семьях отправлялись в город за теперь уже не царским, а советским счастьем.
Чтобы попасть в кольцо советского Сатурна, конечно нужно было учиться. И учиться русском языку. Эти люди потом составят самую сильную группу казахской интеллигенции первого поколения. От которой будет исходить казахский национализм. Вообще от зеремидов всех народов мира исходит и всегда будет исходить национализм по понятным причинам. Это полу традиционные казахи, которые до попадания в город воспитывались отцами и стариками. Они же были вынуждены, чтобы летать в кольце советских метритов вокруг советского Сатурна, учить русский язык. Он конечно им сильно помог. Они превратились новых казахских авторитетов. Но не все и не всегда. Кандидатов всегда много, а выбирали в круг избранных начальников не всех. А только самых толковый, ну и конечно сильно старательный. Традиционная система, любая любит старательных.
Все патриоты мира в один голос кричат: " Свобода!». Но что понимают под словом не только патриоты? Можно сказать, все мы есть патриоты. Кто, собственно не патриот?
Вот и персонаж Мэла Гибсона в «Храбром сердце» на эшафоте кричит свобода! И через секунду его разрывают палачи на части.
Конечно Ульям Уоллес не вымышленный Гибсоном персонаж, а реальный исторический герой шотландского народа времен борьбы за независимость Шотландии. Вряд ли Уоллес на эшафоте кричал свобода. Потому что его не разорвали, как в фильме, а приговорили к повешению, потрошению и четвертованию. Чтобы не тревожить нервы читателям, я не буду останавливаться на деталях средневековой казни. Всех изменников английскому престолу казнили подобно наказанию Уоллеса.
