Сайкан - страница 3

Душа охотника ликовала, когда он смотрел на догоняшки своих подопечных.

«Джек – умница! Понял, что к чему. – Думал он. – Собаке без сородича рядом скучновато. Теперь нашёлся кровный друг. Найдут общий язык. Всё одно: звериной породы».

Всю осень, до самых морозов, Илья устраивал совместные прогулки. Животные мало-помалу нашли контакт. А у волчёнка забурлила страсть охоты. Это особенно радовало счастливого хозяина. С первых прогулок волчёнок проявлял задатки хищника. Он широко раздувал сопящие ноздри и всей детской крошечной грудью втягивал в себя запахи леса. Затем он шарил мордой в липкой листве, рылся в подножии деревьев, чего-то отыскивая. Каким же он становился потешным, когда поднимал нос и недоумённо глядел по сторонам, весь в листьях, траве, взлохмаченный и мокрый! Выставив уши торчком, он чутко вслушивался в звуки родной стихии. Пускай ему теперь не жить в лесном просторе, не рыскать в поисках пропитания, не отбиваться от егерских гончих, но он чувствовал себя частью дикой среды. Инстинкты невозможно перевоспитать или ущемить. Они заложены глубоко внутри, в самом сознании. От внутренней составляющей и зависит ритм жизни, повадки, закоренелые привычки. Отныне волчёнок всецело принадлежал человеку и должен был слушаться его. Человек стал для него богом, спасителем. Но в душе боролись две силы: одна звала к родственному дикому племени, другая удерживала на стороне заботливого хозяина. Верна поговорка: сколько волка не корми, всё равно в лес смотрит. Наверное, если бы у подрастающего малыша была возможность бежать, он бы рванул в манящий лес. Только малыш без матери-защитницы не прожил бы и дня. В то же время он глубоко привязался к Илье, и бежать от него казалось предательством. Выходит, и у диких животных есть понятие благодарности.

За окном трещал жуткий мороз. Белый пар клубился над селом, постепенно растворяясь в небесной лазури. Зимняя пора в Чингисах очень полюбилась Илье с первого года пребывания. Местные старухи свято оберегают славянские традиции, и по давнему обычаю перед православными праздниками прощают друг другу вольные и невольные обиды, чтобы с очищенной душой встретить божеские дни. Не услыхать ни ссор, ни брани. Только звенящая тишина да редкие переговоры соседей.

Волчёнок заметно подрос с августовских дней. Он уже не был взъерошенным серым клубком, неуклюжим в телодвижениях, а настоящим волком-подростком. Ясно выделялись мускулы, плавная спина, подтянутые грудки и неустрашимый прямой взгляд. Исчезли, как ни бывало, смешные детские колтуны. Густая шерсть чуть поблёскивала при свете. Чуткие уши реагировали на малейшие шорохи: будь, то мышь в подполе заскребёт или спящий в сенях Джек перевернётся. Зверь интуитивно чуял, когда к дому кто-то подходил и предупреждал хозяина настороженным ворчанием. Люди не на шутку побаивались илюхиного любимца. Новость о подопечном вмиг облетело всё село, и стала самой обсуждаемой на вечерних посиделках. С дикими животными раньше никто дел не имел. Как поведёт себя зверь дальше? Соседей обуяла дрожь. Матери в страхе не выпускали детей за околицу. Илья невольно терроризировал односельчан. Его стали избегать, а если и общались, то очень осторожно. Как человек без навыков дрессировщика сможет приручить волка? Это же верное самоубийство!

Тревожный шёпот и лихорадочные опасения дошли до местных органов администрации и правопорядка. Пока шло долгое разбирательство, волчёнок крепчал. В конце концов, местное начальство разрешило держать волка под личную ответственность владельца, и обязала держать его на учёте у ветеринара. После выполнения всех формальностей у Ильи от сердца отлегло. Он был счастлив, что волк останется дома. Питая к нему отцовское чувство, он, конечно же, понимал свою ответственность перед людьми. Врач, тщательно осмотрев питомца, заявил, что он по доброй воле не подцепил никакой заразы и, следовательно, воспитанию подлежит. Одомашнивать волка подключились опытные кинологи, чей авторитет в профессиональной среде пользовался уважением и не оставлял сомнений.