– Это всё башмаки, – пожаловался Дрейк.
Глухой удар.
– Я ни при чём! – сказал он, поднимаясь, и забормотал себе под нос: – Бёрджесс сказал, в них невозможно споткнуться. Бёрджесс сказал, в них ты никогда не упадёшь[10]. Очевидно, это не относится ко льду.
Снова удар.
Я вздохнул и медленно повернулся, стараясь не потерять равновесие и не поскользнуться.
– Дрейк, может, тебе лучше подождать на берегу, пока я проверю замёрзшего человека?
– Это дерево! – повторил он, отчаянно жестикулируя.
Удар.
– Ай! Поверни ещё раз кнопку А8, хорошо? Может быть, нам повезёт.
Кнопка плаща, о которой говорил Дрейк, могла вызвать любое средство передвижения. Проблема в том, что оно не всегда подходило к той или иной ситуации. Однажды она вызвала пару башмаков с шипами для ходьбы по льду, но Тесса сразу же их забрала. Во время следующих вылазок кнопка нас подвела, выдав нам одноколёсный велосипед (со спущенной шиной), машину Формулы-1 без горючего и верёвочные качели. И это был всего лишь эксперимент.
Я пожал плечами и повиновался, мысленно повернув кнопку А8. Перед нами возникла ярко-розовая палка-скакалка с блестящими лентами.
– Великолепно! – воскликнул я и швырнул её Дрейку. – Держи.
– Что это такое? – взволнованно спросил он, протягивая руку.
Удар.
– Саймон, погоди! Как она работает? Саймон! Подожди меня!
Дрейк быстро понял, что, если сядет сверху, палка-скакалка будет подталкивать его вперёд. Он напомнил мне венецианского гондольера, шестом толкающего маленькую лодку с туристами по каналу, правда, здесь не было маленького итальянца, шеста или канала, а только мой большой волосатый приятель, наполовину человек и наполовину минотавр, розовая палка-скакалка и его замёрзшая задница.
– Святой палтус, – произнёс[11] Дрейк, останавливаясь рядом со мной. – Это не дерево.
– Я же говорил. – Мы остановились в нескольких ярдах[12] от замёрзшей фигуры, и это был определённо человек, за исключением…
– Он огромный! – воскликнул Дрейк и оказался прав. Фигура была не ниже девяти футов, то есть чуть выше стоящего в полный рост Дрейка. К тому же у неё не было очертаний человеческой фигуры. Тело было толстым, но вместе с тем изящным, словно какой-то футуристический прототип человеческого.
– На нём нет одежды! – внезапно сказал Дрейк. – Неудивительно, что он замёрз.
– Откуда ты знаешь? Лёд слишком толстый.
– Я не думаю, что это лёд, Саймон.
Я наклонил голову. Он был прав. То, что я вначале принял за толстый слой льда, скрывавший тело, на самом деле льдом не было. Тело было совершенно прозрачным. И не совсем мужчиной. Скорее, чем-то бесполым[13]. Единственной видимой частью было лицо овальной формы с двумя миндалевидными, закрытыми, как во сне, глазами.
– Это скульптура, – догадался я, немного успокаиваясь. – Но кто мог её сделать?
– Кто угодно! – ликующе воскликнул Дрейк. – Кто-то её сделал. Значит, мы на этой ледяной луне не одни.
Я огляделся, в шутку ожидая, что загадочный скульптор выскочит из-под льдины и представится.
Дрейк обошёл вокруг скульптуры и провёл по её голове своей могучей рукой.
– Она такая гладкая. Лёд мог бы быть очень красивым, если бы не был таким холодным и скользким.
– И на вкус приятный, – заметил я.
– Правда? – Дрейк, уроженец более тёплых мест, никогда прежде не видел льда.
– Конечно. Попробуй. Лизни.
Дрейк высунул язык и осторожно наклонился к локтю скульптуры. Но прежде чем он успел лизнуть, глаза ледяного человека распахнулись, и его туловище легко и непринуждённо повернулось на 180 градусов лицом к Дрейку.
