Тесса неловко заёрзала на скамье.
– Наверное. – Она бросила взгляд на Монтрота, который выжидающе смотрел на неё. – Что?
– Ну? Так ты испытывала их или нет?
– Конечно! – Тесса закрыла глаза и сделала шаг. Ничего не произошло. Она вскинула руки. – Видите?
Монтрот скрестил руки на груди на уровне сердца.
– Ты думаешь о своей настоящей любви?
Тесса пнула его по голени, и он пошатнулся.
– Даже Хоук не знает, как это работает. Он говорит, что никогда не встречал человека в Любовных башмаках.
Монтрот быстро потёр голень.
– Я тоже не встречал такого человека, но вряд ли это так уж трудно.
– Как видите, трудно! Если вы не заметили, я не перенесла нас к Саймону и мы по-прежнему штурмуем Британский музей в поисках горстки земли.
– Это не так… – заметил Монтрот. – Кстати, Аберфорт – плохой руководитель.
Тесса повернулась к нему.
– О чём вы?
– Тот лысый парень. Он офисный служащий. Если он возглавляет отряд, там наверняка царит хаос. Освободи меня, и мы с тобой сможем повести солдат на помощь Хоуку.
Тесса задумчиво прикусила губу.
– Ну же! Пусть остальные сомневаются, но ты же меня знаешь. Не понимаю, почему Саймон просил тебя быть осторожнее? Если только он не подозревал, что ты захочешь меня освободить. – Монтрот подмигнул, повернулся и положил скованные руки на край металлической скамьи. – Давай же! Обещаю вести себя хорошо. Саймон хотел, чтобы ты привела нас к нему. Если твои башмаки не работают, ты можешь помочь нам в музейном сражении.
Тесса прикусила губу, взмахнула дубинкой и разбила цепь, соединявшую наручники.
– Если я ошиблась, Тайк мне этого никогда не простит.
Глава 8
Старые глупые стишки
«Если цель поэзии – создавать человека, тогда поэзия – наследница пророчества».
Аллама Икбал[43].
Над облаками было холодно. Холодно, ясно и сверкающе при свете дня и ночью, свободно лившейся с высоты. Дрейк обнаружил это, когда они остановились переночевать на вершине высокой горы, которая распорола облако, как айсберг, выступающий из пенистого моря.
Они расчистили в снегу маленькую полянку, и Аттикус разжёг костёр. Страшнокрылы свернулись на земле, чтобы передохнуть. Дрейк лежал на спине на толстом одеяле из седельной сумки и смотрел на полную луну. Она была так близко, что ему казалось, что он может коснуться её рукой. Но он даже не попытался этого сделать – сейчас было неподходящее время для мечтателей. Мир рушился, а Саймон исчез.
Кажется, Реллик думал о том же самом, потому что тишину нарушил его голос:
– Какая огромная луна.
– Она заставляет меня подумать о лучших днях, – отозвался Аттикус.
Финниган зевнул.
– А меня она заставляет почувствовать голод.
Дрангус передал своим спутникам тяжёлые лепёшки, которые нашёл в седельной сумке. Они были густо усыпаны фруктами и сладкими овощами и весили больше любого хлеба. Дрейк ел с наслаждением, вспоминая вкус дома. Наверное, отец подумал о его спутниках, раз захватил такую аппетитную еду. Обычно минотавры брали с собой в путешествие бычьи уши и варёные куриные лапы. Легко носить с собой и много калорий…
– А меня эта луна заставляет вспомнить о Пророчестве Анихило, – заметил Дрангус.
Дрейк опёрся на одну руку.
– О последней битве? Пап, не знал, что ты веришь во все эти сказки.
– Это не сказки, сын. Пророчество Анихило произнесла Дэнни Скайфлемехт, первая девушка-минотавр, которая вошла во Врата Жизни и поклонялась Скайле при свете дня. Позднее она стала первым магом минотавров.
