Саймон Фейтер. Сердце титана - страница 4

Естественно, поскольку Таринея существовала до того, как магические силы раскрылись, а кровавые камни были отданы Року (а ещё они никогда не смотрели «Звёздные войны»), Королевская гвардия решила, что я спятил или лгу.

Поэтому они снова начали меня пытать.

Это были два удивительных дня.

Интересно, что Зохары не мучили меня диким зудом в носу, пока меня пытали этим самым зудом. Маленькая милость. Однако я не мог не отметить этой иронии и провёл много мучительных часов, размышляя о том, как я сдался, выбрал самый лёгкий путь и не раскрыл свои лучшие качества. Странно, но именно путь, который я избрал (внимание – спойлер), приведёт меня к исполнению моей миссии. Иногда путь к судьбе ведёт вопреки нашим действиям или именно потому, что мы не раскрыли свои лучшие качества. В этом и заключается величайшая тайна жизни. Поэтому я и привёл эту цитату в начале главы.

Когда всё закончилось и они решили, что я брежу, меня бросили в другую подземную камеру. В ней уже были люди. Там был старик, неотрывно смотревший на воздуховод посреди комнаты, и беззубая женщина средних лет, которая складывала в углу камни и тихонько напевала про себя.

– Один на другой, всё выше и выше. Никто не живёт вечно, и сеем мы печаль. – Там был и третий пленник. Я сразу же узнал его.

– Ты! – крикнул я, указывая на мальчика с острыми чертами лица, которого видел в пещере. Мои руки по-прежнему были связаны у меня за спиной, но я сумел подняться. – Это ты меня в это втянул! Где мы?

Мальчик сидел, безмятежно прислонившись к стене, но сразу же нахмурился, как только я обратился к нему.

– Значит, тебя тоже схватили? Это не моя проблема. Может быть, стоило подумать об этом прежде, чем шпионить за людьми? – Его умные глаза были холодными и бесстрастными.

Значит, он помнил, как я смотрел на него, пока он плакал. Я собирался заговорить с ним, спросить, что его так опечалило, но у него был такой вид, словно он был готов разорвать меня на кусочки, если я об этом заикнусь.

– Извини, – сказал я. – Я не хотел, честно. Меня просто… тянуло к этой пещере. Что это такое? Нас из-за этого схватили? Из-за табличек?

Мальчик ухмыльнулся, как будто услышал шутку, но когда я не улыбнулся в ответ, на его лице появилось недоумение.

– Святой Гарамон[15], мальчишка! Ты и правда не знаешь, почему ты здесь?

Я как раз собирался сказать ему, что мне не нравится, когда кто-то младше меня называет меня «мальчишкой», но тут дверь камеры с грохотом распахнулась, и на пороге появился высокий королевский гвардеец в красном плаще и львиной маске с блестящей гривой.

– Вы все находитесь здесь, – начал он гортанным голосом, – за совершённые вами гнусные[16] преступления. – Гвардеец посмотрел на старика. – Ты украл еду у архиепископа. – Он перевёл взгляд на беспокойную женщину. – Ты кормила чужого ребёнка. – Страж посмотрел на меня, и его голос от ярости стал ещё громче. – Ты вошёл в пещеру Балгроты!

Старик и женщина ахнули и с ужасом уставились на меня. Очевидно, они не знали, с каким закоренелым и жестоким преступником провели последние две минуты.

– Погодите! – сказал я и посмотрел на мальчика. – А как же он? Это он виноват, что я здесь оказался!

Королевский гвардеец с силой оттолкнул меня, и я ударился о стену камеры.

– За свои преступления, – продолжал он, – вы будете подвергаться вечным пыткам.

Я вздохнул.

– Или… – он нарочито медленно перевёл на нас взгляд. – Вы можете выбрать жизнь без боли. Какой бы короткой она ни была…