— Синий, — выпалила я, пока он не обнадёжился. — Тёмный синий, как волны вашего берега.
Горус разом переменился. Внимательно осмотрел меня с головы до ног, поднял бровь.
— Ты уверена? Не голубой?
— Нет-нет, точно синий. Как… как… — я обвела взглядом коридор. — Как это! — и ткнула в почти чёрную вазу, стоящую на столе. Единственную на весь немаленький коридор.
— Хм, — Горус почесал подбородок. Ещё раз меня осмотрел. — Неожиданно. Но кристалл не ошибается, поэтому идём.
— К-куда?
— Да не бойся ты так, — рассмеялся он и снова приобнял меня за плечи, направляя к лестнице. — К Хею, он должен определить тебя в… дом. Хм. Эль, а скажи, дома ты была тихой и стеснительной или наглой и самоуверенной?
Странный вопрос. Он мгновенно вернул меня в прошлое, когда наказанная Ариса магией таскала конфеты с кухни, а я стояла, тряслась и предрекала, что нас поймают и выпорют. И это при том что за всё детство ни одну из нас не тронули и пальцем ни родители, ни слуги.
— Понятно, — вздохнул Горус, не дожидаясь ответа. — Но кристалл не ошибается, это точно. Значит, сможешь и… ладно, скоро сама всё узнаешь.
Рианы, спасите и сохраните! Неужели это что-то страшное? Или мне снова не повезло? Хотя что может быть хуже и страшнее, чем быть стихийником?
— Хейнер. — Сил задавать вопросы у меня не осталось. Вдруг накатила такая апатия, что не держи меня Горус, так и рухнула бы на пол. — Кристалл определил… — Хейнер заинтересованно поднял голову от бумаг. — В общем, устрой Эль к Дже́рту.
Хейнер продолжил бесстрастно смотреть на Горуса.
— У Эль тёмно-синий кристалл, — уточнил Горус. — Так что давай организуй всё, а я пошёл, меня ещё… а, впрочем, неважно.
И самый известный маг этого мира, тот, кто создал пустошь, собрал здесь стихийных магов, фактически спас их всех, просто сбежал. Это понимал он, это понимал Хейнер, и даже я это понимала.
Вздохнула, посмотрела на Хейнера.
— Это плохо, да?
Он как и Горус тяжёлым взглядом прошёлся по моей косе, одежде, приподнялся, чтобы оценить сапоги. Сел обратно и равнодушно пожал плечами.
— Теперь всё зависит только от тебя, — и отложил книгу, в которой что-то писал. Встал, взял из ящика тёмно-синий, но маленький кристалл. — Идём, я представлю тебя всем.
Всем?
Единственная мысль, которая пульсировала в голове всё время, пока мы шли к окраине пустоши, кто такие эти все. Она не отпускала, пока мы шли через центр своеобразного городка с домами, лавками и кипящей жизнью. Пока прошли колодец и лазарет, в котором я очнулась. Загоны с лошадьми и судя по запаху, зверинец тоже остался позади, а мы всё шли. С каждым шагом всё больше отдалялись от домов и приближались к берегу. В тот момент, когда я решила, что тёмно-синий означает, что надо утопить несчастливца в грозной пучине Ассарийского моря, Хейнер свернул к нескольким, словно приклеенным к подножию горы длинным домам с односкатной крышей.
— Что это, тае́р Хейнер?
— В пустоши не приняты такие обращения, как в империи. Просто Хейнер. А это дом, где проживают ученики. Держи. — Он остановился за шаг до хлипкой деревянной двери и отдал мне кристалл. — Зайти внутрь могут только те, у кого есть такой кристалл, всем остальным вход в казармы и на полигоны запрещён.
Казармы? Полигоны?
— Итак, прошу, — Хейнер открыл передо мной дверь, пропуская первой.
Мне в глаза бросились несколько, стоящих по обе стороны узкого каменного дома, кровати, заправленные весёленькими покрывалами.
