Я на мгновение прикрыла глаза. Вспомнила маму, папу, Ари и даже непутёвого брата. Разрешила одной-единственной слезинке скатиться по щеке, а после обернулась. Чтобы встретиться с понимающими глазами Энджи.
— Приятно было познакомиться, — весело подмигнул он.
— Взаимно, — фыркнула я. — Джерт будет в бешенстве.
Оттого, что никакого первого дела не будет, что вся подготовка зря. Но долго злиться не сможет и он.
— Ещё каком, — задорно откликнулся Энджи.
И резко развёл руки в стороны, формируя щит. Последний в своей жизни.
Ещё успев улыбнуться притихшей вдруг малышне, я последовала его примеру, но… попытка за попыткой, а огонь не появлялся. Словно издевался над хозяйкой, которая только-только научилась им пользоваться.
Волна нарастала, появился гул, с каждым мгновением становящийся всё громче. И я сдалась. Выдохнула, опустила руки и зажмурилась.
Энджи не справится. И вдвоём мы бы не справились. Да даже вся пустошь не победила бы то, что сильнее гор.
Я открыла глаза.
Пусть вы этого не услышите, но простите меня. За то, что сбежала. Что добавила седых волос. Что не смогла выполнить вашу волю, испугалась своей участи. Простите. И не держите зла.
А огромная волна словно этого и ждала. Забурлила, как будто смеялась, дохнула сыростью и злобой. И всей своей мощью помчалась на нас.
Закричали дети, что-то выкрикнул Энджи, а я…
Я вскинула руки в последней попытке защититься.
***
— Почему девчонка Кевинбург ещё не в столице?
Его императорское величество хоть и строило взбешённый вид, на самом деле не злилось. Одна из особенностей их связи, о которой Салхи не распространялся — он чувствовал эмоции не своего императора.
— Она не выходит из пустоши, а я туда проникнуть не могу. Пока.
— И сколько будет длиться твоё пока? — прищурился Лориан III. — Пока её отец не вышаркает мне мие́рский ковёр?
Уже недолго. План составлен и начал осуществляться, вещи собраны, самому же Салхи́ остался последний штрих — умереть. Почти.
— Мне очень жаль. — Салхи поклонился. — Ковёр работы знаменитых миерских ткачих — невосполнимая утрата для вашего императорского величества.
— Издеваешься, — мрачно заметил Лориан, покрутил бокал. — Чего ты ждёшь?
— Подходящего момента.
Чистая правда. И настанет он сегодня ночью.
— Подходящего для тебя? — усмехнулся император.
Салхи не знал, зачем познакомился с девчонкой тогда в лесу. Чувствовал, что так надо, но зачем… провидческий дар редко затруднял себя объяснениями. И Салхи послушался — вышел к ней без одеяния императорской Ищейки, чтобы не испугать, назвался своим именем, дождался, пока обессилевшая почти графиня уснёт и даже подстелил ей свой плащ. Единственный, кстати, если не считать устрашающего серого балахона.
И только здесь, в деревушке на окраине Ктара́на понял, зачем это было. Чтобы добрая, наивная и не очень умная девчонка узнала знакомого и не смогла пройти мимо истекающего кровью мужчины. Почти при смерти. Тем более что это для него не внове.
— Подходящего для того, чтобы вы остались довольны, ваше императорское величество, — и Лориан III ожидаемо скривился. — К сожалению, я не знаю, что из себя представляет туман, который защищает пустошь и ороканцев. Может случиться, что какое-то время я буду недоступен для связи.
— Переживу. Но девчонку доставь в ближайшее время. — Император подался ближе. — И я не шучу, Салхи. За такие фокусы я силой лишу её магии, и пусть попробует пожаловаться отцу, который сам этого хотел. Ты понял?
