— Тахир, — позвал меня вдруг женский голос.
Я нехотя повернул голову и навел резкость на смутно знакомой рыжей девушке в плаще. Она встряхивала зонтик в дух шагах от меня.
— Здравствуйте. Я Катерина. Помните?
— Да, здравствуйте, — хрипло выдохнул я с дымом.
— Простите, что лезу, — улыбнулась она, — но вы — мой пациент. И я вижу, что с вами не все в порядке. Пройдемте в кабинет?
И она, не дожидаясь моего ответа, зашагала к входу. Я выбросил сигарету и поспешил открыть ей тяжелые двери.
— Спасибо, — поблагодарила она.
Мы поднялись в ее кабинет и остались в его тишине вдвоем. Даже дождь тут не был слышен. Она села за стол, так и не надев халат.
— Что случилось? Вам помогают таблетки?
— Наверное, уже нет.
— Вы изменили намерения?
— Да.
— Хорошо. Тогда что такое?
— Я не выдерживаю, — усмехнулся. — Марине мой животный голод кажется излишне напористым. Она пугается.
Я отвел взгляд. Весь разговор показался бесполезным.
— Вы пытались с ней говорить?
— Пытался. Но ей сложно понять, да и не должна она мне ничего. — Объяснения выходили сбивчивыми и больше походили на оправдания. — Марине тяжело. Она никогда не доверяла мужчинам, насколько я понял. А я… вынужден… быть жестким.
Катерина помолчала, и я уже думал прощаться, когда она предложила:
— Тахир, вы тоже мало кому доверяете, похоже.
— Я? — усмехнулся я.
— Привыкли все сами решать.
— Немного.
— На сто процентов, — уверенно перебила она. — Я бы хотела предложить вам с Мариной парную терапию. Что скажете?
— Это как?
— Я буду тем, кто договорит за вас все, что не можете договорить вы.
— Я взрослый, — отрицательно покачал я головой. — Говорить умею.
— Но не можете. Что сегодня произошло? Почему вы приняли решение, но оно так ударило по вам?
— Потому что с Мариной нельзя так, как нужно мне, — начал злиться я.
— Она знает об этом?
— Знает. Но я прекрасно понимаю, почему не может мне дать все и сразу…
— Сможете терпеть дальше? — наступала она все увереннее.
— Не уверен.
— Подождем катастрофу или сработаем на опережение?
— Я не уверен, что вы поможете.
— Вы заранее считаете меня недостаточно компетентной. Скажите, Тахир, может, вы и Марину считаете неспособной сделать вас счастливым просто потому, что вам так проще? Вы ей шанс давали?
— Я связал ее и вставил в рот кляп, — мстительно сообщил я.
Катерина опешила. Но ненадолго.
— И какую цель преследовали?
— Приручал к рукам.
— И как?
— Руки дрожат — не проверить, — процедил.
— Хорошо, давайте проверим вместе. А то, может, мне лучше отстранить вас от посещения моей пациентки? Поломаете ей что-нибудь…
— Как мы заговорили, — недобро сощурился я. — Ну попробуйте.
— Тахир, нам обоим понятно, что с вас хватит, — парировала она. — Я профессионал. Доверьте мне то, что не можете сами. Вам нужна помощь. Я готова помочь.
Я уставился ей в глаза, и ее взгляд дрогнул. Хороша помощь. И доктор все правильно поняла:
— Да, вы мне симпатичны, — вернула она на меня уверенный взгляд. — Поверьте, симпатизировать вам несложно. И то, что при таких обстоятельствах Марина все равно тянется к вам, неудивительно. А мои симпатии никак не скажутся на результате.
— Уверены? — склонил я голову набок, усмехаясь.
С языка рвалось совсем другое. Но я сдался. Чертовски хотелось… что-нибудь, что, наконец, позволит перевести дух.
— Сейчас я могу сделать вам укол. Чтобы выспаться, успокоиться и получить передышку. Я понимаю, что с вами сегодня произошло.
