– Ну, да.
Марков повел фонарем. Узкий луч света чиркнул по темноте и воткнулся в панель с капельками погасших индикаторов. Пластик и металл поблескивали кристалликами льда.
– Сюда, – позвал Сантос.
Он снял рюкзак и присел у стены, часть которой была расчерчена квадратами ячеек. Под ногами у него ломалась тонкая ледяная корка замерзшего воздуха. Шуба азотного инея наросла у вентиляционной панели.
– Ник, твой рюкзак, – сказал Сантос.
Марков освободил плечи от лямок. Свет отражался от вогнутых поверхностей, скользил по разъемам и плоскостям экранов.
– Точно не слышишь? – спросил Марков.
Сантос качнул головой, просматривая инструкцию на раскладном мониторе.
– Значит, первое – контрольный контур, – пробормотал он. – Ник, дай пульт.
– Пульт…
– Да, пульт.
– А, прости.
Марков протянул устройство Сантосу.
– Не спи, – сказал тот, подключая разъемы пульта шлейфами к аппаратной части стены. – Бери элементы, вставай у ячеек. Видишь нумерацию?
Марков посветил.
– Вижу.
Сантос сверился со схемой.
– Так, а-один…
Марков вставил цилиндр в отверстие, нажал до щелчка. В уголке ячейки вспыхнул зеленый огонек.
– Есть.
– Бэ-один, – сказал Сантос.
Марков зарядил второй элемент.
– Готово, бэ-один.
– А-одиннадцать.
Марков не пошевелился.
– Ник, а-одиннадцать, – повторил Сантос.
– А? Да-да.
Марков поднял цилиндр. Скольжение металлопластика в отверстии. Щелчок. Загорелся индикатор.
– Готово.
– Хорошо.
Сантос нажал несколько клавиш на пульте. Над головами спасателей замерцал красный свет. На аппаратной части стены вспыхнули шесть крохотных огоньков.
– Замечательно.
Сантос нашел стул и подкатил его к пульту. Марков огляделся. Небольшой зал был пуст. Два боковых прохода вели к джойнт-реактору, двигательным установкам, а также в служебные помещения и шахты, центральный возвращал на жилой ярус.
– Теперь цэ-семь, – сказал Сантос.
– Луис, – произнес Марков.
– Да?
– А где старые топливные элементы?
– Что?
– Ну, все ячейки пусты.
– Возможно, их выбросили.
– Куда? – повернулся Марков. – Зачем?
В мерцающем свете его лицо за забралом шлема показалось Сантосу напряженным и словно запавшим в себя.
– Ник…
– Да.
Взгляд Маркова приобрел осмысленное выражение.
– Мы это выясним, – сказал Сантос. – Я запитаю «аварийку», подам напряжение на основные трассы…
– Что-то не так, – сказал Марков.
– Цэ-семь, Ник.
– Цэ-семь?
– Да, заряди элемент на цэ-семь.
Под руководством Сантоса системы балкера потихоньку оживали, загорался аварийный свет, размыкались электронные замки. Марков закладывал цилиндры, периодически то замирая, то что-то бормоча.
Сантос попытался вызвать Бакмана, но не смог.
Когда почти вся аварийная программа была исполнена, Марков вдруг сказал:
– Кажется, зря мы это сделали.
– Что сделали? – спросил Сантос.
– Зря появились. Пойдем.
– Куда?
Марков поманил в сторону джойнт-реактора. Сантос поднялся.
– Вот придурок.
Марков. Час назад
Из двигательного отсека выхода к танкам не было. Через технический пост имелся выход в герметичную лифтовую кабину, где в ходе движения по всему «хоботу» осуществлялся оперативный контроль за состоянием груза. Оттуда шло управление манипуляторами и замками на танках.
Кабина оказалась обесточена. Аварийное питание на нее не распространялось. Правда, Марков совершенно не огорчился. Попасть из лифта наружу было невозможно, а под рукой у него не было ни мощного резака, способного вскрыть обшивку, ни специального геля, которым плавили переборки.
