– Да, только прошу вас дослушать меня до конца. Скорее всего вы сочтете меня сумасшедшим к концу рассказа, но прошу вас хотя бы выслушать меня.
– Не переживайте об этом, я слышал и видел много странного.
– Хорошо, я сам не до конца верю в то что видел. Я студент и для меня работа по ночам охранником музея была настоящим подарком судьбы. Работа тихая, никто не мешает и я могу спокойно готовится к занятиям или отдохнуть. Раз в час прогулялся по залам и снова можно заниматься своими делами. Директор музей был добр ко мне, и не возражал против того как я выполняю свои обязанности. Месяц назад к нам поступил от анонимного дарителя новый экспонат: картина неизвестного художника 30х годов. На ней изображено странное чудище состоящее сплошь из тени и щупалец, восседающие на горе черепов. Зрелище мерзкое, но все таки имеющее историческую ценность. С этих пор и начались эти «странности». Сначала все было довольно безобидно: странное похолодание в зале где выставлена картина, неприятный холодок преследовал меня пока я проходил этот зал, иногда появлялся сквозняк, источник которого я долго не мог обнаружить. Затем я начал слышать странный шепот из картины, от которого меня бросало в дрожь, картина словно менялась. Мне казалось что щупальце изменило положение, черепа съехали, тени стали гуще…
– Вы с кем-нибудь говорили о своих наблюдениях?
– Да, с директором. Но решил что у меня просто разыгралась фантазия. Он признавал что картина довольно жуткая, но все странности списал на мое воображение. А после этого в музей стали приходить странные люди. Мне об этом рассказывал напарник. Его звали Боб. Понимаете у охраны мало развлечений, и любое отличие становиться событием. Мы привыкли видеть среди посетителей туристов и интеллектуалов, но возле картины всегда находились странного вида деревенщины. Зачастую с какими-нибудь уродствовами. Кривые зубы и угри я даже перестал замечать. С каждым днем их становилось все больше. И каждый день приходил жуткий парень с деформированным правым ухом и заячьей губой. Как рассказывал Боб, с момента открытия музея и до самого вечера, он стоял возле картины, вглядывался в нее часами, шептал что то и кивал, словно подчиняясь каким то приказам картины. Иногда он словно впадал в транс и раскачивался из стороны в сторону.
– Он что-нибудь произносил во время транса? Или кто-нибудь слышал что он шепчет?
– Нет, по крайней мере я Боб мне ничего об этом не говорил. Как то раз он попытался заговорить с одноухим парнем когда тот был в трансе, и парень впал в ярость от этого. Кричал что Боб не имел права прерывать его общение с древним, что он убьет его, бросался на Боба с кулаками. Пришлось тогда выставить его за дверь с помощью полиции. Одноухий пообещал убить Боба. И посвятить его смерть древнему. А через два дня Боба сбил грузовик, водитель говорил что машина словно ожила. Естественно ему никто не поверил. А на следующую ночь кто пытался проникнуть в музей. Мне удалось спугнуть их, но они почти выломали дверь. Я вызвал полицию и позвонил директору музея. К приезду директора я уже успел дать показания полиции, и директор отправил меня домой, мотивируя это тем, что с меня на сегодня хватит героизма, и он сам присмотрит за музеем. Я хотел остаться, но он настоял. Больше я его не видел. В свою следующую смену, мне показалось что шепот в зале с картиной стал громче. Я посмотрел на картину и мне показалось что она манит меня, притягивает взгляд. Пока я шел к картине, я заметил одну странность. Словно на картине появился новый череп. Не то чтобы я знал, сколько их было изначально. Просто картина показала мне это. Когда я подошел я заметил блеск в углу рамы. Это было обручальное кольцо. А внутри кольца была гравировка: «Сэмуэль и Дайяна навсегда». Директора звали Сэмуэль. Мне охватил ужас, я бросился вон из зала, как только я добрался до комнаты охраны, заперся внутри и не выходил оттуда до самого утра. Днем я уволился не обьясняя причин.
