08.08.08 – дата, которую грузины не забудут никогда. Я в тот день дежурила в кардиологическом отделении одной из больниц Тбилиси. Раненые поступали постоянно, и основной «удар» приняли на себя хирурги, но, по большому счету, медики всех специализаций работали на пределе.
Поздно ночью, с осколком в сердце, к нам привезли совсем молоденького призывника. Состояние поступившего было крайне тяжелое, ранение неоперабельное, просто удивительно, что он не только дышал, но и сохранял ясное сознание.
Назначив раненому большую дозу обезболивающего, я присела к кровати и взяла парня за руку. Мальчик улыбнулся мне и что-то прошептал. Я придвинулась вплотную и тихо спросила:
– Ты хочешь что-то сказать?
Он кивнул:
– Рассказать…
– Ладно, расскажи, только не напрягайся сильно…
– Ничего, вы только не смейтесь надо мной…
– Нет, что ты, я слушаю…
*
Солдатик вздохнул и шепотом, прерываясь, чтобы перевести дух, начал свой рассказ:
– Рано утром нас подняли по тревоге, объяснили только, что начался конфликт с сепаратистской Ю. Осетией, и что, для восстановления правопорядка, часть перебрасывают туда. Мы погрузились в Тайоты с открытым кузовом…
Раненый поперхнулся и стал жадно глотать воздух. Я, молча, гладила его по голове. Успокоившись, парень продолжил:
– Не помню, сколько нас было в машине… может быть, человек семь… неважно. Вот… Наша маленькая колонна подходила к Цхинвали. Слышались выстрелы, потом, недалеко прогремел один взрыв, и сразу же, совсем близко, второй. На несколько минут все оглохли. У ребят были испуганные лица. Командир крикнул свернуть вправо. Водитель резко повернул машину, и мы оказались на какой-то улочке.
Странно, но там не стреляли, тишина стояла невообразимая. Солнце светило ярко-ярко, я никогда не видел, чтобы солнце было таким ярким. По краям дороги, в два ряда, выстроились небольшие домики с палисадниками. Такие… как вам сказать, не то чтобы красивые… но… такие милые, что сердце сразу успокоилось. Мы медленно ехали по улице, высматривая кого-нибудь из жителей.
Вдруг в одном из дворов показалась девушка. Она была такая легкая, такая светлая, такая веселая… Водитель остановил машину. Командир, тихо приказав мне подойти к девушке и осторожно выяснить обстановку, добавил еще тише:
– Всем улыбаться!
Парни сразу заулыбались девушке. Я медленно вылез из машины, еще шире улыбнулся красавице и пошел к забору.
– Не напугай, – сквозь улыбку, вполголоса, сказал командир.
Девушка, звонко смеясь, уже подбежала к калитке. Я то же подошел и, заразившись ее смехом, стал хохотать. Насмеявшись, мы улыбнулись друг другу.
– Здравствуйте!
– Здравствуйте.
– Это дорога на Цхинвали?
– Нет, на Нью—Йорк, – девушка, довольная свей шуткой, еще посмеялась, а потом ответила, – конечно, на Цхинвали. Вы что, заблудились?
– Нет. Вы главное не бойтесь, – я во весь рот улыбнулся девушке.
– А я и не боюсь. Чего мне бояться? – с удивлением ответила она.
– Конечно, нечего… Это я так, просто, сказал… У вас все хорошо? – осторожно спросил я.
– Да, – ответила она.
– А где все… домочадцы?
– На работе, а у меня выходной, – девушка вновь засмеялась и вдруг спросила, – у вас что, учения?
