Ведьма зашипела, как от прикосновения к раскаленному железу.
Крест коснулся её руки, вызвав вспышку искр и запах паленой плоти. Алена отшатнулась, закричав от боли и ярости. Мира воспользовалась моментом и схватила нож, выпавший из рук обезумевшей ведьмы.
Она широко замахнулась и воткнула нож прямо в сердце ведьмы. Та пошатнулась издала звериный рык и рухнула на землю, рассыпавшись в прах.
Вдруг, земля задрожала.
На небе стянулись грозовые тучи.
Вспыхнула багровая молния, озарившая капище жутким светом. И неведомая сила из под земли тонкими струйками света потянулась к девушкам. В головах пронеслись картинки ритуалов и бесконечных жертв. Они обе потеряли сознание и рухнули на сырую землю.
Очнулись девушки уже, когда тела друзей загружала скорая. Лиза попыталась оглядеться и увидела рядом Миру. Мира протянула ей руку.
– Мы живы, – прошептала девушка.
Недалеко от них стоял парень-таксист. На его лице отражался шок и ужас от произошедшего. Он посмотрел на Миру и, заметив, что та очнулась подошёл ближе.
– Как ты? – осторожно поинтересовался он.
– Не знаю… – медленно пошевелившись, произнесла Мира. – Живая.
– Что произошло? – спросила Лиза.
Парень провёл рукой по лицу и глубоко вздохнул.
– Все ваши друзья погибли. Их убили.– Все? – в ужасе прошептала Мира. – А Андрей?
Парень покачал головой.
– Все восемь. Он тоже. Скорая приехала поздно. Остальных нашли недалеко от дома.
Мира тихо всхлипнула.
Подошёл полицейский и отозвал парня в сторону, чтобы взять показания. Девушкам он сказал, что они должны подойти в участок, когда выпишутся из больницы.
– Мира… – тихо прошептала Лиза. – Ты помнишь, что произошло, когда Алёна… рассыпалась?
Мира кивнула.
– Я почувствовала, что… – безуспешно она пыталась сформулировать предложение.
– Что мы получили силу вместо Алёны? – продолжила за неё Лиза.
Мира вновь кивнула.
– Лиз, что нам теперь с этим делать?
Лиза закрыла глаза.
– Не знаю… У нас теперь для этого есть 50 лет.
Вероника с трудом пробиралась сквозь паутину и пыль, осевшую на старых вещах чердака. Воздух был спёртым, пах старым деревом и забвением.
Она искала хоть что-нибудь интересное, когда наткнулась на потёртый кожаный чемодан, задвинутый в самый дальний угол. Любопытство взяло верх, и, откашлявшись, она открыла его.
Внутри аккуратными пачками лежали купюры советского образца.
– Что за клад? – прошептала Вероника, рассматривая пожелтевшие банкноты.
Она захлопнула его, размышляя, что с этим делать.
Может, просто оставить?
Но любопытство вновь победило.
Вероника открыла чемодан снова. И замерла. Денег стало вдвое больше. Пачки буквально выпирали изнутри, словно чемодан был набит до отказа. Сердце бешено заколотилось.
Что это? Волшебство? Розыгрыш? Или начало чего-то страшного?
Она закрыла чемодан.
Что будет, если она откроет его в третий раз?
Ника отпрянула от чемодана, словно он был заразен. В голове роились мысли. Мистика? Невозможно!
Но факт оставался фактом. Деньги размножались. Инстинкт самосохранения вопил, приказывая бежать без оглядки, забыть об этом месте и странном чемодане. Но жажда наживы, пусть и приправленная изрядной долей страха, оказалась сильнее.
Она медленно, словно боясь спугнуть нечто невидимое, потянулась к защёлке. Пальцы дрожали, пот катился по спине. Ника глубоко вздохнула и распахнула крышку.
Чемодан был полон.
Не просто полон, а переполнен! Купюры вываливались наружу, образуя горку на пыльном полу. В этот раз её страх пересилил любопытство. Она захлопнула чемодан, прижав крышку всем телом, словно опасалась, что он сейчас взорвется.
