Помните, я писал, что в тот недавний момент, мы с Колей были, как кремень, как две скалы, утверждающие, что камеру не трогали и не снимали. Ну что же, и кремень, и базальтовые скалы рухнули в секунду. Для этого хватило всего нескольких Витиных слов:
– Ребята, Вы что? Мы же её сами сняли, она сгорела. Чем Вы тут занимались, если всё забыли? Да и в службу безопасности сообщили. Вспоминайте, Иван Григорьевичу, он ещё со мной в один день в отпуск ушёл. Камера лежит у нас в шкафу. Там их штук пять сгоревших. А заглянуть туда у Вас ума не хватило?
И тут на нас снизошло озарение. Господи, мы всё вспомнили, всё до секунды. Но тут же в голову ударила мысль: немедленно в отпуск, иначе – психбольница!!!
А дальше, всё элементарно просто. Забегаем в отдел, открываем шкаф, а «Panasonic» спокойно спит, ему уже ничего не надо, а вот нам надо и даже очень. Мы прижимаем японское дитя к груди и несёмся к следователю.
Как ты думаешь, дорогой читатель, какова будет реакция сыщика, если к нему вваливаются три «подозреваемых», при этом у одного подбитый глаз и орут, что камера нашлась, что они просто забыли и несут всякую ерунду.
Следователь внимательно нас выслушал, походил туда-сюда по кабинету, улыбнулся и произнёс речь, достойную Шерлока Холмса:
– А теперь я Вам расскажу, как было дело. И если что-то упущу, добавите.
Итак, перед отпуском, Витя тихонько ворует камеру, но прячет в музее. Он надеется, что вернувшись из отпуска, пропажу не заметят, а уж если и заметят, то всегда можно вернуть. Я продолжаю. Камера дорогущая. Я за такие деньги недавно купил участок, и не где нибудь, а на Карельском перешейке. Соображаете, ведь в музее не обязательно покушаться на картину. И хлопотно, да и опасно. Её ещё надо продать. А сбросить камеру, не проблема. Любая частная фирма купит за тысячу. Естественно, долларов. Но пропажа обнаружена, заведено дело, это уже серьёзно. Витя возвращается из отпуска, а тут такое! Коля, как начальник, начинает спрашивать: что, да как? Но Виктор молчит. И тогда, чисто по-русски, Николай применяет силу. Витя сдаётся, и Вы здесь.
Ну, как? Я ничего не пропустил?
Дорогой читатель, вот он классический дедуктивный метод Шерлока Холмса. За тысячу километров от Петербурга Витя получает в глаз (правда, как мы узнали потом, его обидчик тут же угодил в канаву) и этот удар становится тем недостающим звеном в уголовном расследовании, которое тут же использует наш сыщик, разложив преступление по полочкам, доказав, что иногда очень полезно читать уголовную классику. Поклонимся сэру Артуру Конан Дойлу!
Тут уж я срываюсь и выдаю:
– Если, всё именно так, мы бы к Вам не прибежали. А просто выбросили камеру в Неву и дело с концом. Но камеру никто не воровал…, да и, вспомнил, сотрудник службы безопасности в курсе. Позвоните в отдел. Совсем замотались. А если в чём и виноваты, то лишь в своей глупости.
Звоните начальнику службы. Скажите, пусть спросит у Ивана Григорьевича. Он с Витей вместе уходил в отпуск. Должен сегодня вернуться.
Конечно, был звонок, расстроенное лицо следователя и почти пятиминутная тишина.
А в моём мозгу в этой тишине закружились слова великого Паскаля: «Человек – это лишь тростник, самое слабое создание природы, но тростник мыслящий, и если бы Вселенная решила уничтожить человека, он всё равно был бы благороднее той силы, которая его убивает, ибо он знает, что умирает. Вселенная же не знает об этом ничего!».
