– А у меня, вообще, всё дрожит, – добавляю я и продолжаю, – Коля, какие же мы идиоты!!!
– Эт точно, – говорит Коля словами красноармейца Сухова и, выпив обеденный компот, предлагает, – пошли, пройдёмся по музею, ничто так не успокаивает, как Великое Искусство!!!
– А уж это Искусство, – добавляю я, – пережило такое, что нам и не снилось. Пошли… Я знаю, куда мы пойдём. Есть одна моя любимая картина, я как-то о ней рассказывал.
Мы пошли по музею и, дойдя до Октябрьской лестницы, поднялись в третий этаж.
Здесь, перед нами парила Немезида – богиня Возмездия.
– За что же ты нас так долго преследуешь? – задаёмся мы единственным вопросом.
Но в зале гробовая тишина. Молчит богиня.
Мы смотрим на летящую с белыми крыльями женщину, в одной руке у которой меч, а в другой струятся песочные часы, отсчитывая последние секунды жизни преступника, и понимаем, что сегодня она пролетела мимо, пожалев инженеров и на этот раз.
Легче на сердце не стало, душа не согрелась, и мы ушли к себе на Миллионную.
…А уже там, с трудом дождавшись шести вечера, закрыли отдел и спустились в «Бочку». Было одно желание – выпить, чтобы забыть мнимую пропажу, допросы следователя, Витин подбитый глаз, звон и брызги богемских подвесок люстры Павильонного зала и обычную российскую глупость – заболтаться и оставить в кафе дорогущую вещь, по международной кличке – «Panasonic».
…С тех пор у нас ничего не пропадало, люстры продолжали радовать своим целомудрием и мы уже никогда ничего не теряли.
А в «Бочку» заходили с одной лишь только целью: выпить чашечку кофе, как говорил Андрей Миронов, да попробовать свежей осетрины, но только первой свежести, как настаивал всемогущий Воланд.
Минуло пятнадцать лет, я вернулся в свою космическую специальность…
Но страна к тому времени, уже стала совсем другой…
А из маленькой двери Зимнего дворца, как-то тихо и незаметно, вышли революционные матросы и солдаты, чтобы уже никогда туда не вернуться, и растворились в праздной толпе Дворцовой площади.
Они тоже стали другими…
«Что тебе снится, крейсер «Аврора», в час, когда утро встаёт над Невой?
Что тебе снится…?».
Но спит «Аврора», спит Дворцовая, спит Эрмитаж…
Революций, похоже, не предвидится.
«– Сашенька, Сашенька! Читаю твои письма и понимаю, что хотела бы приехать к тебе, хоть на выходные…»
Из одного моего рассказа.
«– Может быть, твой жизненный путь, Верочка, пересекла именно такая любовь, о которой грезят женщины и на которую больше не способны мужчины»
А. Куприн «Гранатовый браслет»
К своим сорока годам, Александр Скворцов женился и развёлся, не посадил ни одного дерева, не родил ребенка и не построил дом.
Жена, устроившись, однажды, на новую работу, влюбилась в богатого бизнесмена и в считанные дни ушла к нему, оставив Александру двухкомнатную квартиру и машину. В её новой семье такого добра было в избытке.
Для Саши это был удар, да такой сильный, что отошел он от него только года через два. Успокоиться, он успокоился, но на сердце осталась такая одинокая печаль, что очень часто, ночами, он просыпался и не ложился до утра, переживая горе, постигшее его в самом расцвете своих лет.
К женщинам можно относиться по-разному. Это зависит от воспитания, национальных обычаев, глупости, дурости и многого другого, что делает одних, любящими до безумия, с глубоким уважением остальных, и полным презрения других, считающих женщину просто бабой.
