– Не понимаю. Не хочет работать…
– Сейчас сделаем. – подошёл к ней я. Ещё при входе, мой воровской взгляд, запоминает где что лежит, но воровать у ней я ничего не собирался. Всё, не хочу быть таким! Отвёртка в коридоре помогла разобрать подставку.
– Сломанный провод, нужно перепаять. – продиагностировал я.
– Там в шкафу, где-то паяльник от мужа остался. – Марья Ивановна повела в другую комнату.
Да, паяльник остался… Ватт на двести. Им самовары паять надо, а не проводки. Но ничего, сойдёт. Припой тоже оказался там. Через пять минуть вода уже закипала в этом чайнике.
– Ну вот, спасибо тебе. – поблагодарила бабушка.
– Вам спасибо.
Ужиная за столом мы разговорились. Сын Марьи Ивановны погиб во время Чеченской войны. Муж пять лет назад не перенёс инфаркта. А она со своей пенсией сводит концы с концами. Я тоже рассказал про свою незавидную жизнь. Нет, не подумайте, я не жаловался. Сам виноват был. Рассказал, что решил начать с нуля. А выдержу?
После ужина я засобирался домой. А у меня нет дома… Но просить остаться у Марьи Ивановны было как-то не по себе. Но она и сама поняла:
– Сегодня можешь остаться у меня переночевать. Искупайся, да вещи выстирай, а то от тебя хуже помойки несёт.
Сопротивляться, конечно же, я не стал. Даже надумалось поклониться в пол, но я этого не сделал, а только поблагодарил. Вымылся, постирался и уже без специфического запаха вышел из ванной голым, с замотанным вокруг талии полотенцем.
– Ну вот, другое дело. – одобряюще оглядела меня Марья Ивановна.
– Марья Ивановна, где у вас вещи можно развесить посушить?
– На кухонных верёвках, ближе к газовке.
Постелили мне на кухне, на диванчик. Спал без задних ног. Утром я ещё раз заглянул в зеркало. Лицо уже не так сильно выглядело опухшим. Во взгляде прослеживалась ясность. Одежда высохла и пахла свежестью. Марья Ивановна дала мне зубную щётку:
– На, можешь её себе оставить.
Умылся, оделся. Частично себя я привёл в порядок, не помешало бы приодеться и побриться. Позавтракав, я ещё раз поблагодарил хозяйку квартиры за всё и, взяв свой металлолом, вышел на улицу. Найти приём металла не составило труда, на каждом столбу пестрели объявления о приёме лома. Весь день я снова провёл в поисках цвет мета, а сдав его, решил приобрести себе вещи. На новые, конечно, не стал заглядываться, а зашёл в первый попавшийся на глаза сэконд хенд. Где и приобрёл брюки по размеру и хорошую футболку. На китайском рынке простенькие кроссовки и носки с трусами. Всё это приберёг к понедельнику для работы. На оставшиеся деньги купил станок с мылом и покушать.
Надо Виталика навестить. Виталик с бандой заседали у него дома и потребляли «её родимую». Предложили мне, но я отказался.
– Не умеешь пить? У тебя до понедельника ещё два дня. Нас поддержи немного. Я не предлагаю пить снами всё.
Но что такое немного? За разговором мы ненароком зацепили Веру. Она так и не оправилась. Пила в другой компании. Серёга даже припомнил, что после того как я с ней расстался, она через восемь месяцев родила. Но оставила ребёнка в роддоме.
Утром я снова очнулся на ковре обоссанным. Нет, хватит! Я точно не умею пить, надо на этом завязывать жить бесцельно. Я побрился, переоделся в купленные вещи, а эти выкинул в мусорное ведро. Весь день снова провёл в поисках металла. К вечеру от меня уже не пахло перегаром. Сдав свой металл, я навестил сестру.
– Ого! – поприветствовала она меня: Сегодня праздник?
