И все эти его странности, которым сегодня просто числа уже не было, вызывали странное беспокойство. Казалось – он что‑то задумал. Но почему‑то не признается что именно.
Ладно, скорее всего все это лишь следствие измотанности. Мне, действительно, следует отдохнуть.
Я вернулась к себе, приняла душ, переоделась и связалась с помощником.
– Анатолий!
Я здесь! – на экране коммуникатора появилось лицо мужчины среднего возраста, с серебристой сединой на висках. Его лицо: простоватое, но открытое само по себе вызывало доверие. Мы служили вместе многие годы и Анатолий ни разу меня не подвел. Так что внешность и содержание совпадали. Я могла подставить ему спину. И сейчас, в том числе, тоже.
– Прикажете принять пост? – догадался он.
– Да. При возникновении любого ЧП, вне зависимости от масштаба и сложности, немедленно разбудите меня по видеофону и доложите о случившемся, – скомандовала я.
– Будет сделано!
– Конец связи.
Я устало вернулась в кресло‑кровать. Разложила до настоящей лежанки, расслабилась и отключилась.
Хотелось проснуться посреди настоящего города, на поверхности, в окружении цветов и деревьев. Да пусть даже снежных равнин севера, с белыми барханами и пробирающимися по ним котами с собаками.
Просто вдруг открыть глаза и увидеть, как в окно влетают солнечные зайчики, ощутить, как они щекочут лицо. Прищуриться на синее небо, глядя как пушистые облака лениво ползут по велению ветра и вытягиваются, меняются, чтобы походить на животных, растения…
Мне, женщине: молодой, одинокой, снился не красавец Сиолилан Град и не загадочный Гаоль Андерс.
Мне снилась Земля… которую потеряли местные люди и которую столько веков силились обрести.
Кирай
– Утро на поверхности, – бодрый голос по связи разбудил меня и взбудоражил.
Да, уж, дожили, подумалось мимоходом. Узнаем время суток по датчикам на поверхности, и только так, не иначе. Исключая, разумеется, лесных жителей. Они, единственные, еще не забыли, что такое настоящий рассвет, когда пахнет росой и свежий воздух бодрит, встряхивает. Что такое закат, когда день сереет и землю словно накрывает сумеречная дымка.
Ммм… Летний ливень, когда с неба словно опрокидываются ведра воды и тебя поливает пахнущей свежестью влагой. Теплый весенний ветер, что оставляет на лице ощущение будущего восторженного июля… Мерзкий тополиный пух, что застревает в ноздре, или попадает в глаза.
Да даже поднятый ветром с земли песок, что грязноватой дымкой взвивается ввысь, отвратительно скрипит на зубах и вызывает ужасную резь в глазах.
Господи! Как же мне не хватает теперь даже этого!
Хрустящего, высокого снега барханами, куда проваливаешься словно в зыбучий песок.
Мороза, что кусает ладони и щиплет щеки неистовым жаром, проходится по носу невидимыми пальцами так, что тот аж немеет.
Даже раздражающих мошек, что кружат над головой и комаров… и мух… и пчел… и ос…
Уф…ф…
Вот! Излила эмоции – и пошла дальше.
Надо жить, надо бороться. Иначе смысл?
Возможно, мне стоило после попадания обучаться жизни в лесном городе.
Я много размышляла – почему выбрала место среди речников…
Но так и не смогла ответить даже самой себе.
Возможно, все дело в том, что Сиолилан Град – мужчина, который мне сразу понравился, генерал ближайших к нам лесников, безнадежно запал на Теллу Тернову – еще одну попаданку из нашей реальности. И я не хотела видеть их счастье…
В те времена, после нормальной Земли, где просторы полей дурманили ароматом нектара и можно было вдохнуть воздух от горизонта до горизонта, я искала хоть какую‑то точку опоры. Что‑то, что настраивало бы на лучшее в беспросветном мире постапокалипсиса.
