– Отпустите меня, Вяземцев! Немедленно! – зашипела Алина, вырываясь.
Он почти отпустил, а потом она приоткрыла губы и Кат не удержался – впился в них поцелуем. Так что у самого в голове помутилось. Нежные, теплые губы Алины были такими сладкими… Он еще никогда ничего подобного не испытывал. Наверное, так смакует масло человек, что всю жизнь питался маргарином.
Кат снова потерся о нее торчащим колом членом. Не думая, как отсюда выйдет, как будет объяснять, если сейчас кончит. Он вообще ни о чем в эту минуту не думал. Соображалка окончательно отключилась.
Но Алина вдруг жалобно всхлипнула. Так, что у Ката ком подкатился к горлу.
Он сразу же выпустил физичку и увидел, что та плачет.
Мать твою! Что же он наделал?
Кат ощутил жгучее раскаяние. Такое, что хоть лезь в петлю. А главное, Вяземцев не понимал – что нашло на него в подсобке. Разве он хоть раз что-то делал против желания женщины? Разве хотел взять Алину против ее воли? Совсем нет! Он желал доставить ей удовольствие!
Да, сбросить, наконец-то, напряжение, что мучило не один месяц. Но не так!
– Ты – урод! Последние пару месяцев я еще сомневалась. Думала, может ты нормальный мужчина. Только с деньгами. Вдруг среди ваших… Толстосумов… Есть еще мужики… Но ты… Ты просто мразь, которой нужно только одно. Насильник! Козел!
Едкие, как кислота слова, летели в лицо Вяземцева, и он принимал их все, пил до последней капли.
Они разъедали, плавили внутренности, отзывались во всем теле болью…
Кат чувствовал себя виноватым. До такой степени, что готов был просить прощения на коленях. Да, прямо тут, в подсобке. Как последний придурок.
– Алина Хаматовна. Простите меня, ради бога! – вырвалось у Ката. – Простите меня. Даю слово, этого не повторится.
Она поджала губы, прищурилась так зло, что у Ката сперло дыхание. И с размаху влепила ему пощечину. А затем бочком протиснулась на выход.
Дверь хлопнула. Кат поправил брюки и уперся лбом в холодный стеллаж.
Да что ж он такое творит-то?
Это, что, сперматоксикоз?
Он же любит ее. Хочет защитить, утешить, поддержать в любой ситуации. И что он только что натворил? А самое главное, что теперь стена между ними только вырастет и станет в разы крепче прежнего.
В ушах Ката звучали слова Алины.
«Последние пару месяцев я думала, что, может, ты нормальный мужик…»
Она о нем думала. Хорошо. Во всяком случае, неплохо. Возможно, еще и решилась бы все же преодолеть ту пропасть, которую видела между студентом и преподавательницей…
А теперь? Теперь она считает его полным му…?
Мать твою! Он столько хотел ей сказать! Столько всего объяснить! У него было столько слов и столько эмоций! А вылилось все во что?
В буйство гормонов и полное отключение мозга! Стоило лишь приблизиться к ней, коснуться, оказаться наедине!
Кат чувствовал себя полным подонком. И вполне понимал эмоции Алины. Вот только единственное, чего он совсем теперь не понимал – как действовать дальше.
И еще, выходя из подсобки, так и не дождавшись завхоза, Вяземцев все думал: почудилось ему, или, действительно, когда Алина от него сбежала, за дверью послышалось:
– Осторожней! У вас там, что, место для свиданий? Надо быть скромнее, Алина Хаматовна!
Фразы прозвучали едва слышно. И будто бы голосом лаборантки… как там ее… Светлана Митрофановна? Светлана Максимовна? В общем, той самой, что застукала Ката, когда тот заскочил за Алиной в лабораторию. Той самой, что видела, как Вяземцев несся с букетом за физичкой!
