Он медленно опустил книгу и сделал шаг назад, чувствуя, как его сердце начинает бешено стучать. Нечто в этом доме было живым. Взгляд его метнулся к портретам на стене – теперь они казались странно живыми, и глаза Генри и Ханны следили за каждым его движением.
"Это не может быть реальным", – подумал он, но инстинктивно потянулся к пистолету на поясе. Книга с дневником Генри всё ещё лежала на полу, раскрытая на последней странице. В ней говорилось о том, что ритуал, проведённый Грейвсами, заклеймил дом навечно – и что любой, кто войдёт сюда, станет жертвой древнего проклятия.
Внезапно лампа на потолке мигнула, а затем потухла. Комната погрузилась в полную темноту, и в этой темноте Ричард услышал шёпот. Он был слабым, как далёкий эхо, но постепенно усиливался. Слова были непонятны, словно кто-то разговаривал на забытом языке.
Ричард лихорадочно достал фонарик и направил его луч на стены. Свет выхватывал из темноты знакомые предметы – старую мебель, пыльные шкафы, но ощущение присутствия не исчезало. Он чувствовал, что кто-то или что-то находилось совсем рядом.
И вдруг луч фонаря скользнул по стене и остановился на отражении в старом зеркале. В глубине отражения он увидел силуэты двух людей. Это были Генри и Ханна. Они стояли позади него, неподвижные, но их лица выражали жестокую радость.
Ричард резко обернулся, но никого не увидел. Паника начала охватывать его, но он заставил себя взять себя в руки. Теперь было ясно: души Грейвсов действительно были здесь, и они ждали. Ждали, чтобы захватить его, как они захватили тех, кто пришёл сюда до него.
"Это ловушка", – понял он. Все те исчезновения – Лиз, риелтор, историк – они все оказались жертвами этого дома, пленниками проклятия, наложенного много лет назад.
Ричард решил уйти. Но прежде чем он успел сделать шаг к лестнице, дверь чердака с оглушительным треском захлопнулась. Он подбежал к ней, дёрнул ручку, но она не поддавалась. Заперт. Внутри него росло чувство безысходности, но он знал, что нужно найти выход.
Затем шёпот начал возвращаться. На этот раз он был громче, почти оглушающий. В нём слышались крики, плач и слова, от которых у Хейла волосы вставали дыбом. Он почувствовал, как что-то холодное коснулось его плеча. Обернувшись, он увидел, что в углу комнаты начали появляться тени, закручиваясь и сливаясь воедино.
В центре этих теней появилась фигура. Это был Генри Грейвс. Его лицо больше не было человеческим – оно было искажённым, изуродованным ненавистью и злостью. Губы были скручены в жестокой улыбке, а глаза светились ледяным огнём.
– Ты пришёл за нами, – произнёс Генри, голос его был хриплым, словно звучал из самого ада. – Ты не первый, и ты не последний.
Ричард поднял пистолет и направил его на фигуру, но Генри лишь рассмеялся.
– Пули нам не навредят, – шёпотом произнёс он. – Ты уже наш.
Темнота в комнате начала сжиматься вокруг Ричарда, словно живой организм, охватывая его со всех сторон. Он чувствовал, как его разум начинает плыть, словно он тонет в бездне. Тени, что окружали его, словно пытались втянуть его в другой мир, мир, где царствовали Генри и Ханна.
Но Ричард знал, что у него есть ещё один шанс. Он вспомнил книгу, дневник Генри. Если ритуал был проведён с целью обретения вечной жизни, значит, должно быть и средство его разрушить.
Он вырвал пистолет из кобуры и начал стрелять в зеркало, стоявшее у стены. С грохотом оно раскололось на мелкие куски, и в тот же миг фигура Генри начала искажаться, словно его душа была привязана к этому отражению.
