Феликс выдержал тяжелый, исподлобья взгляд альфы «мохнатой лапы» – так в криминальном мире называли «племя» Солоха. Человеческие преступники считали, что это из-за связей, которые тот имел буквально везде. Даже среди агентов ПОН. Оборотни знали, что здесь таился и намек на происхождение шайки.
– А почему ушел из ПОН? – усмехнулся Солох и вальяжно сел в кресло, жестом предлагая Феликсу занять место возле своего стола, а его «агенту» нэнги устроиться на соседний стул.
– Надоели правила! – рыкнул Феликс. – Да и работал я там не из желания мира во всем мире и справедливости. Родители погибли. Нужно было сбрасывать пар.
Матвеич решил воспользоваться тем, что Феликс так еще и не оформился в его подразделении. Вернее, оформился, но документы до высшего начальства еще не дошли. Матвеич их намеренно придержал у себя. Старый медвежий трюк. Потом скажет, что забыл отправить данные на нового бойца. Замотался. Все силы ушли на «мохнатую лапу».
А победителей, как известно, не судят. Матвеич же всегда был уверен в успехе. Возможно, поэтому его служба так хорошо и работала.
Никакой легенды Феликсу не придумывали. Просто позволили реальным данным «утечь» куда надо. Поэтому Солох оперировал сейчас настоящей биографией вербера.
Всеми ее деталями. Включая те, что благополучно «слили» из ОПО.
Матвеич всегда говорил: «Лучшее прикрытие – настоящая жизнь агента. Ее нельзя подделать или заподозрить в лживости. Там нет нестыковок или несуществующих фактов».
– Значит пара не признала своим мужчиной? – в лоб спросил Солох.
Феликс титаническим усилим воли остался на месте. Все тело напряглось и заболело. Впрочем, это и к лучшему. Очередное подтверждение легенды. Как и рычание, что невольно вырвалось из горла. Утробное и злое.
– Понимаю, – кивнул Солох и даже не усмехнулся. – Раз в ПОН бегал, значит драться обучен.
– Еще как! – вклинился со своей презентацией Алмаз Дамиров, широким жестом охватывая фигуру вербера. Его перстни сверкнули в свете потолочных светильников. И здесь Матвеич сработал чище некуда. Алмаз всегда обожал цацки. Кольца, браслеты, запонки. Любил дорогую одежду. Вот как сейчас: джинсовая рубашка ценой с половину автомобиля, а джинсы – с целый. Используя природные склонности бойцов, Матвеич облегчал им задачу по поддержанию легенды. От Алмаза так и веяло любовью к деньгам и быстрому заработку.
Матвеич предполагал, что в ОПО у Солоха связи, и про пару Феликса он узнает сразу же. Тоже на руку. По какой еще причине альфе, с огромным стажем, уважаемому во всех кругах верберу, понадобится становиться бойцом без правил?
Солох снова прищурился, поиграл любимым кастетом. Говорят, он с ним не расставался. Хотя носил чисто так, для понта, как некоторые носят пистолеты.
При скорости оборотня и опыте в схватках, какими обладал альфа «мохнатой лапы», он и так любого завалил бы на раз. Ну или почти любого. Не бойца ПОН, естественно.
Для этого Солох держал «пушечное мясо». Громил оборотней, которые до последнего защищали хозяина, если вдруг что. И если погибали, их семьи получали целое состояние.
– В общем так. Думаю, сработаемся, – наконец, произнес Солох. – Для начала сегодня же вечером испытаем тебя в бою с тремя человеческими боксерами. Имей в виду! Публика будет человеческая, так что никаких звериных замашек. А там поглядим, для чего ты еще сгодишься.
– Заплатишь хорошо? – Феликс изобразил жадную улыбку и сверкнул глазами.
