Большой зал. Длинный стол, сервированный на двоих.. Белоснежная скатерть. Иван Иванович и Вера сидят друг напротив друга вблизи торца стола. Рядом вытянувшийся в струнку лакей и столик на колёсиках, с которого он подавал на стол. Ужин уже закончен. Иван Иванович допивает кофе, снимает очки, срезает кончик сигары и закуривает её, немного отодвинув стул от стола и откинувшись на его спинку. Вера доедает мороженое.
Иван Иванович:
– Ужин был хорош… Вот только икра…
Вера:
– Ты тоже заметил?
– Да, она сегодня чуть сомнительна. Кажется, не самой первой свежести.
– «Второй свежести не бывает».
Вера оборачивается в сторону лакея:
– Ты понял, Сергей? Передай это Пьеру.
Лакей:
– Будет исполнено.
Вера:
– А теперь покинь нас. Приберёшь позже.
Лакей уходит.
Вера:
– Ты с этой сигарой – прямо вылитый «министр-капиталист» с карикатуры в «Правде».
– Вряд ли я похож. Не хватает цилиндра на голове, окровавленного ножа в руке и, самое главное, многомиллионного счёта в банке… Вера, нам надо реконструировать подъезд к дому. Так чтобы автомобиль останавливался бы под каким-нибудь навесом или вообще заезжал бы как-то внутрь… Чтобы было тепло и не капало…. А то как дождик, так выбираемся под зонт, как у какого-нибудь ресторана. Согласна?
– Ой, Ваня! Только не ремонт! Как я не люблю, когда стройка, пыль, грязь, шум, таджики-маджики!
– Поживём пока в Москве.
– Иван, давай попозже, а? Не сейчас?
– Ну, как знаешь. И потом, этот тип с зонтом – что он у нас вообще делает? Кроме, как с этим дурацким зонтом, я его вообще не вижу. Есть у него какие-нибудь другие обязанности по дому или усадьбе?
– Ну, наверное, есть. Должны же быть какие-то основные обязанности. Я, конечно, поинтересуюсь. А парень он приятный… Смотрит так…
– Не при муже буде сказано…
– Да ладно тебе! Отелло…
– Ты не спрашиваешь меня о сегодняшнем дорожном происшествии? Я чуть не погиб.
– Мне что-то говорили… Так я вижу, ты цел и невредим – ну и славненько.
– Вера, как ты можешь! Я же мог погибнуть! Чуть не погиб! И сегодня… в тот момент… я понял, что ещё не жил.
– Как это «не жил»?
– Не жил так… как мог бы… Окрылённо. Счастливо…
– А не бывает счастливых людей, Ванечка. Нет их! Много ты их видел, например, сегодня?
– Ну, как же…
– Молчишь… То-то же.
– А я – буду! Я так решил.
– Не пугай меня, Иван. А то нарешаешь такого!
– … Ну и как тебе предложение Липского? До чего договорились?
– Ну и выдержка у тебя! Прямо космонавт! Сколько времени протерпел – не спрашивал.
– Спрашиваю.
– Да практически всё утрясли и затвердили.
– Это уже с самим Липским или с этими советниками?
– С ним я не встречалась. Но он дал «добро» по телефону.
– И каково твое участие?
– 40 процентов.
– Я просил 51.
– Ну, это же он тебе деньги в клювике принёс, а не ты ему.
– Не мне он деньги принёс, а тебе.
– Вот опять ты! Да какая разница! Прямо комплекс у тебя по этому пунктику.
– Не хочется провести старость в доме престарелых. Уйдёшь от меня – ничего мне у тебя не отсудить, и ты прекрасно это понимаешь.
– Ну, кое-что ты всё-таки отсудишь, и ты прекрасно это понимаешь. А главное, любящая тебя жёнушка вовсе не собирается сдавать тебя в этот мерзкий домик. Нет уж – ты мой навеки!
Вера встаёт, обходит стол, садится мужу на колени, обнимает его, очень нежно целует и нашёптывает ему в ухо:
– Ну, что ты, милый… Ванечка… Куда же мы друг без друга… Ведь мы же любим друг друга…
Прямо сейчас… Здесь… В зале…
