Некоторое время после института Ольга любила Гаврилу, то есть, того самого Гавриловича, который вовсе не Григорович, хоть фамилии и созвучны. Гаврилович работал в Балагане электриком и звукорежиссёром, по характеру своему совсем был не энергичным, а скорей даже наоборот. Флегматичным он был человеком. То и дело спал на ходу. Чтоб не потерять Гаврилу, Ольга клала его в карман, да так и носила в кармане, хоть на представления, хоть на гастроли. Иногда вынет, протрёт от пыли и за пульт усадит, чтоб он включал нужные кнопки. Он и включал сквозь сон.
Длилось бы это вечно, но увидала Ольга другого парня, который пришёл работать в Балаган артистом. Звали его Лёша Решетников, и во всём он был Гавриле не чета. Сам лихой-молодой, бравый да ухватистый.
Бывало, после представлений и трудов тяжких, выпьют артисты по рюмочке-другой, да и сядут песню петь. Витя Григорович – тонким тенором затянет: «Ой, да захотела меня мать…» – а Лёша Решетников тут же и подхватывает на низах: «Да меня мать…» Такой у Леши был певческий голос обертонистый, словно это не человек поёт, а сам африканский слон издаёт такую низкую ноту, от которой колеблется саванна. Что там легендарные басы типа Шаляпина со Штоколовым! Низкие колебания Лёшиной подпевки – сотрясали стены артистических гримёрок. Никто уж тогда не смел остаться в стороне, и все артисты Балагана, вне зависимости от пола и возраста, подхватывали удивительные слова народной песни: «…ой, да за первого отдать! А тот первый, первый, да не верный. Ой, не отдай меня, ма-а-ать!»
Когда Ольга увидала, какой Лёша молодец, да услыхала голос его, гримёрки сотрясающий, так и бросила Гаврилу. Вынула из кармана и бросила, а сама полезла на стену. Балаган тогда гастролировал, и артисты жили в гостинице, а Лёша, словно какая-то сказочная Рапунцель, находился на третьем, а то и на четвёртом этаже, высоко от земли, в гостиничном номере. Ту стену и преодолела Ольга, причём вертикально вверх, без всяких подручных средств, только благодаря космической энергии. Ворвалась она в окно и сказала: «Всё, Лёша! Кирдык тебе!» – и поженились они, и детей нарожали сто штук. Потом, конечно, развелись, как все нормальные люди. Но это уже позже, по мере угасания космических энергий.
Когда Витя Григорович собрал бывших артистов Балагана и ныне действующих артистов Балагана, и всех причастных – на празднование тридцатилетия Балагана, Ольга прибыла в окружении многочисленных детей, совсем уже подросших и здоровенных как быки. Приехал на встречу и Лёша Решетников. Разговорились мы с ним про жизнь теперешнюю, и оказалось, что работает он строительным альпинистом, лазит по вертикальным стенам. Выходит, Ольгино стенолазание – незримо протянулось через всю жизнь, догнало Лёшу и осталось с ним на долгие годы.
Это я рассказал для наглядной иллюстрации того, какую немыслимую мощь должен в себе нести настоящий сценарист. Ещё студенткой, Ольга Кузина перелопатила толщи книг и гущи фольклорных игрищ, и создала сценарий, обладающий невероятной живучестью. Собранная Ольгой стилизация легла в основу Балагановского репертуара, чтобы регулярно возрождаться на праздничных площадях. Зазывалки, скоморошины, Петрушкины репризы и простенькие забавы – гремели, усиленные современной звуковой аппаратурой, множились и тиражировались в разных интерпретациях благодаря смекалистым игровикам:
