– Ну что? – она резко обернулась, и Иван, догонявший её, едва не столкнулся с ней. – Не переживайте, второй раз нырять в холодную воду вам не придётся.
– Я прошу прощения. Олег…
– Не вы должны просить прощения, – чуть спокойнее ответила она.
Татьяна повернулась и пошла дальше, но уже медленнее, хотя всё в ней кипело от негодования. Иван шёл молча рядом. Она искоса посмотрела на него. Он засунул руки в карманы джинсов. В клетчатой рубашке поверх футболки он выглядел одновременно и просто, и притягательно. Такой деревенский парень. Да и это место не похоже на город. Озеро, частные домики. Некоторые перестроены, как дом Ивана, некоторые старенькие. Неужели и она тут жила? Совсем одна? Почему её никто не ищет? Почему никому нет до неё дела, кроме этого молчаливого мужчины, который не побоялся и приютил у себя в доме незнакомку. Вообще, может она сумасшедшая? Откуда он знает? Психолог, которая приходила к ней в палату, не нашла признаков никаких расстройств, угрожающих её жизни или жизням других людей. А вдруг ошиблась? Почему Ваня вообще бросился спасать её? И как она оказалась в воде? Правда, оступилась? Вопросы, одни и те же, крутились и крутились в голове как старая заезженная пластинка. И не было от них никакого спасения.
Татьяна смотрела на воду, на большое, почти круглое озеро, смутные очертания противоположного берега. Они приближались к пирсу, за которым тёмной горой стоял лес. С каждым шагом волнение Татьяны усиливалось. Это был какой-то первобытный страх. Желание выжить. Желание ходить по этой земле. Пирс олицетворял собой угрозу. Татьяна замедлила шаг, и Иван, заметив это, спросил:
– Всё в порядке? Вы что-то вспомнили?
– Нет. Просто… Голова разболелась.
– Мы можем уйти.
Татьяна замерла в нерешительности. Пирс пугал её. И манил. Ей и хотелось зайти на него, и было до чёртиков страшно.
– Да. Если можно, я бы предпочла пойти домой.
– Я провожу вас.
– Хорошо, – кивнула Татьяна и в последний раз обернулась на озеро, переливающееся под лучами клонящегося к закату солнца, и пирс.
На следующий день Татьяна попросила разрешение пройтись по городу. Иван написал на листе бумаги свой номер телефона и адрес – на случай провалов в памяти, – дал денег, если она захочет что-нибудь купить или вернуться на такси, и не без тревоги отпустил её. Он пробовал навязаться ей – всё-таки мало ли, заблудится или у неё снова заболит голова.
– Если что, звоните в полицию и просите к телефону Олега Хохлова.
– Да перестаньте! – Таня почувствовала и лёгкое раздражение, и веселье одновременно. – Я взрослый человек. Взрослый ведь?
– Вполне.
– Как думаете, сколько мне лет?
– Хм… ну… Какой каверзный вопрос, – он не сдержал улыбки.
– Хорошо, не отвечайте. Мне кажется, мне скоро уже тридцатник стукнет.
Иван промолчал, и Татьяна ушла на прогулку.
Она брела куда глаза глядят. Всё в этом городе было ей незнакомо. Она перешла через железнодорожные пути. Остановилась, чтобы посмотреть на проезжающую мимо электричку. Долго бродила по улицам. Нашла памятник павшим в Великой отечественной войне и площадь. Спортивный комплекс, старые, двух- и трёхэтажные дома на два подъезда. Вышла в сквер. Тёплое майское солнце припекало, и она сняла плащ, оставшись в футболке. Её не волновало, что она может заблудиться, в кармане джинсов лежал листок, который дал ей Иван. Город был нов для неё, впрочем, Татьяна думала, что ей таким может показаться любой из городов и что пройди она в эту минуту мимо родного дома, то даже не узнает его.
