– Воды, пожалуйста.
Генерал-майор ставит передо мной стакан воды из кулера и садится на своё место. На нервах делаю огромный глоток и едва не давлюсь.
– Расслабься и поговорим спокойно. Я понимаю, как ты нервничаешь, но причин для этого нет. Ты уже принята. Я изучил ни одно резюме, которые мне прислали из университетов. Достойных кандидатов было достаточно.
– Извините. – выталкиваю сипло, водя кончиком пальца по ободку пластикового стаканчика. Он вопросительно выгибает бровь. – Почему именно я? Да, оценки у меня хорошие, но особых достижений нет.
Вот теперь он улыбается уже всем своим видом. Отпивает из своей кружки и высекает:
– По совету своего лейтенанта и очень хорошего человека. Она крайне редко ошибается в людях.
– Она? – откровенно удивляюсь, сама не зная чему.
– Ты же не думала, что в полиции только мужчины служат?
Ощущаю себя полнейшей дурой. Просто непроходимой. Что за тупые вопросы я задаю? Возможно, дело в том, что когда он сказал "она", звякнул четвёртый колокольчик. Ещё немного и вой моей внутренней сирены будет слышен и посторонним.
Опускаю руки под стол, пряча нервную дрожь, и прочищаю горло.
– Конечно, нет. Это всё нервное. Но если вы дадите мне шанс, то обещаю, что не подведу вас. Все курсы я знаю наизусть. К тому же изучала свыше учебной программы. Даю слово, что возьму себя в руки и докажу, что вы не зря отдали предпочтение моей кандидатуре. – на протяжении короткой, но пламенной речи не отвожу глаз от лица мужчины.
– Вот теперь я убедился, что не зря послушал её. Хорошо. Ты, Диана Викторовна, принята на испытательный срок. Давай обсудим зарплату и объём работ.
На протяжении следующего часа я отключаю своего внутреннего паникёра и включаю уравновешенного специалиста, которым и собиралась предстать в самом начале.
Зарплата, конечно, оставляет желать лучшего, но чего я ждала от госслужбы? На жизнь нам с Хомкой хватит, и даже можно будет себя периодически баловать. Мне надо набраться опыта, чтобы уйти в частную практику. А где его взять, если не тут? Где у людей реальные проблемы, а не затянувшаяся депрессия из-за смерти любимой рыбки?
– Кабинет у тебя будет отдельный, но достаточно скромный. – подмечает Арипов, будто виновато.
Не сдержавшись, фыркаю и тут же прикрываю рот ладонью. Он смотрит на меня во все глаза. Секунду… Две… Три… А потом… смеётся.
– Извините. – выпаливаю, сама не в силах сдержать улыбку. – Вы просто так говорите, словно извиняетесь. Я даже мечтать не могла об отдельном кабинете. Готова была, где угодно работать. Только не в туалете. – добавляю очередную дурь, но Сергей Глебович ещё громче смеётся.
– Люблю молодёжь с юмором. Ой, и насмешила ты меня. – стараясь отдышаться, делает пару глотков воды. – Раз с формальностями покончено, – опять становится серьёзным, занимая место напротив меня, – то тебе устроят экскурсию и подробнее расскажут об обязанностях и тонкостях службы. Тебя всё устраивает?
– Абсолютно. Я вас не разочарую. – заверяю самонадеянно, хотя внутри так и колотит.
Он звонит кому-то по мобильному.
– Зайди-ка ко мне. Надо провести экскурсию и ввести в курс дела нашего нового психолога.
Он сбрасывает вызов и убирает телефон в карман. Пока ждём моего экскурсовода, беседуем более расслабленно. Делюсь своими мыслями, как организовать работу, а мужчина, соглашаясь, кивает. Потирает подбородок с лёгкой щетиной и рассказывает кое-что из того, что меня ждёт.
