– Простите! Пожалуйста! Родная, хорошая! Не губите! У меня дети, жена! Я больше не буду! – Антон Николаевич сложил руки на груди.
Татьяна отступила еще на шаг, она оглянулась на Аглаю и увидела холодную яркую белую вспышку ее глаз. Она испуганно спросила.
– Это явный перебор, вы же…? Вы же ничего с ним не собираетесь делать?
– Сегодня нет, – спокойно ответила Аглая, – все завтра, и не я, а ты, дорогая.
– Я? Слушай, Глаш, я в ваших страшных промыслах не участвую, и, наверное, вам не помощник. Мне уже страшно. Пусть валит куда хочет, начальник все-таки.
Аглая сверкнула глазами и хотела, что-то сказать, но Татьяна ее перебила.
– Ты не могла бы не сверкать так глазами, мне не по себе.
– Работа такая прости, а он тебе больше не начальник.
– Как это? – Татьяна нервно засмеялась, – ты его уволила? Навсегда?
– Ну вот еще, – Аглая улыбнулась и прошла столу, – это для него слишком просто, он так ничего не поймет.
– А как тогда? Что это все значит?
– С завтрашнего дня ты начальник, а он займет твое место.
– Это…, это…, – Татьяна попятилась от стоящего на коленях мужчины, – это невозможно. Кто меня назначит?
– А вот, Фина с Фирой могут, – Аглая смеясь указала на сидящих за столом мужчин, – правда мальчики? Ладно не переживай, все равно уже все сделано, и фамилия на кабинете уже твоя. Ты уже как пять минут исполнительный директор вашего филиала.
Афиноген с Порфирием переглянулись и улыбнулись, глядя на стоявшую посреди комнаты «ошарашенную» происходящим Татьяну. Она словно потеряла дар речи и как рыба молча открывала рот и пыталась, что-то произнести. Наконец она пришла в себя и обратилась к стоявшему на коленях Антону Николаевичу.
– Уходите! Уходите немедленно, это в ваших же интересах.
Она проводила его и закрыла за ним дверь. Сев за стол, она выпила остатки спиртного, но к закуске так и не прикоснулась.
– Итак?
– Итак, теперь вы нам полностью доверяете? – Аглая улыбнулась, – теперь вы можете успокоиться, и поговорить?
– Поговорить могу, успокоиться не знаю…, как-то все необычно.
– Согласна, – Аглая взяла ее за руку, – ну, что? Будем подружками? Обсудим все, а то наши мальчики заскучали.
– Да, нет, – улыбнулся Афиноген, – было довольно весело.
– Даже очень, – поддержал его Порфирий.
– Подружками конечно будем, а вот насчет мальчиков, вопрос, – Татьяна погрустнела и серьезно посмотрела на Аглаю, – ну с Порфирием понятно, он твой, а вот с другим молодым человеком, не знаю. Не могу утверждать, что Крошкин мой.
– Фина? – Аглая серьезно посмотрела на Афиногена, – ты чей?
– Её! – Афиноген уверенно указал на Татьяну, – у нас даже фамилии одинаковые.
Порфирий и Аглая засмеялись и развели руками, давая понять Татьяне свое общее согласие с данным фактом. Татьяна грустно усмехнулась, и вдруг смело взглянула на них.
– Хорошо, я останусь, навсегда останусь, вот не ради Крошкина, а ради дочери, только сначала пусть Крошкин ответит на три простых вопроса. Кто у Машки классный руководитель? Как зовут мальчика, в которого она влюблена? Сколько рублей я плачу в фонд класса в нашей школе? Крошкин! Ответишь, клянусь останусь и буду с тобой жить!
Афиноген горестно улыбнулся и отставил стакан с соком.
– Нет не останешься. Сегодня конечно останешься, куда, Машку-то на ночь глядя тащить, а на совсем нет. Вернее, не сегодня.
– Почему, это? – искренне удивился Порфирий.
– Ну, как почему, – Татьяна развела руками, – теперь-то мы зачем ему нужны, он теперь всесильный, он себе кого хочет теперь найдет.
