Я даже не закричала, а завыла, прикусив губу, когда боль пронзила, прострелила с новой силой… Правда, и облегчение почувствовала почти сразу. Совсем не ожидала, что Илья станет вправлять сустав, не ожидала, что разбирается в этом и безошибочно определит, какая помощь требуется, и ведь справился, а ещё не ожидала, что обнимет меня…
Порывисто прижал к себе и, аккуратно придерживая за затылок одной рукой, второй – поглаживал мои волосы.
– Иначе никак нельзя было, при вывихе это неизбежная процедура, – извиняющейся интонацией голоса произнёс.
Кивнув в ответ, я теснее прильнула к нему щекой и тихо заплакала, глотая слёзы и судорожно всхлипывая. Уткнулась носом ему в грудь и украдкой вдыхала мужской запах – на удивление, этот аромат действовал успокаивающе, дарил ощущение защиты и надёжности.
– Не раскисай, Ольга Сергеевна, всё будет хорошо, – спустя несколько минут, когда я начала приходить в чувства, сказал Илья. Чуть отстранился, заключив моё лицо в ладони, и взглянул… с сожалением? Телефон лежал на земле, хотя потока света хватило, чтоб увидеть тревогу в его глазах. – Ты как? Не молчи, опиши своё состояние.
– Сносно. Спасибо, уже лучше.
– Тогда покрепче хватайся за мою шею.
– Зачем? – сейчас я туго соображала.
– Понесу тебя, самостоятельно ты не дойдёшь. Доберёмся до моей машины и поедем в больницу, дежурный врач там должен быть. Оля, да не смотри так… – он расстроенно покачал головой, – я виноват перед тобой. Стыдно, честное слово.
Хотела, было, уточнить у него: «как именно я посмотрела?» – но передумала в последний момент. Достаточно того, что обычные человеческие эмоции ему не чужды – не остался безучастным и безразличным в этой ситуации, проявил заботу и внимание, поступил как настоящий мужчина. Сейчас он и был настоящим, самим собой.
И я поняла главное: поведение Ильи – не более, чем маска притворства или как некий способ оградить себя от других людей, закрыться, спрятаться, чтоб в душу не лезли. Выходит, намеренно отталкивает тех, кто хоть как-то интересуется им. И, да, мне любопытно стало, какая такая история случилась с ним в прошлом, раз никого не впускает в свою жизнь, никому не доверяет, особенно женщинам.
8. Глава 7
– Обувь лучше не надевать на повреждённую ногу, дойдём быстро – замёрзнуть не успеешь, – пояснил Илья. Запихнул носок в ботильон и, вместе с моим телефоном, протянул всё: – Держи.
Забрав свои вещи, я крепко ухватилась за его шею. Он ловко поднял меня с земли на руки. И пошёл уверенными твёрдыми шагами.
«Надеюсь, ему не тяжело?» – и без того некомфортно себя чувствую.
– Грэй, домой! – скомандовал псу. Тот побежал рядом с нами, а до этого послушно сидел в стороне и ждал хозяина.
– Надо же, и правда воспитанный, – не могла не отметить, – и сейчас не выглядит страшным.
– Что, так сильно боишься собак? – уточнил Илья. Задал вопрос обычной интонацией голоса, никакой иронии и издёвки – я не услышала. Оказывается, он умеет нормально разговаривать, если захочет.
– Предпочитаю не связываться с ними.
– Покусали когда-то? – аккуратно поинтересовался.
– Нет… была одна история в детстве… – я замешкалась ненадолго и продолжила: – В общем, неважно… – уклончиво ответила, и невольно вспомнила эпизод из прошлого.
Будучи ребёнком, я стала свидетелем того, как кобель бойцовской породы насмерть растерзал беззащитного щенка, кем-то выброшенного на улицу. Сколько лет прошло, а эта жуткая сцена до сих пор стоит перед глазами, словно вчера случилось. Мой старший брат, которому тогда исполнилось двенадцать лет, пытался спасти бедолагу, у него не получилось. Лишь когда взрослые вмешались, удалось оттащить пса, только было уже поздно.
